Известный русский литератор Михаил Лобанов в беседе с обозревателем "Правды" Виктором Кожемяко утвердительно отвечает на этот вопрос

Снова Сталин? Именно СНОВА.

Людям моего поколения, родившимся е середине 30-х (да и более старшим, конечно, а отчасти и младшим), довелось пережить диаметрально противоположное отношение к этому имени. От невероятного, почти божественного возвышения до полного низвержения. Можно сказать так; культ личности сменился уничтожением этой исторической личности.

Уничтожение продолжается. Вот вышла за рубежом и выходит в России книга известного драматурга Эдварда Радзинского "Сталин", широко разрекламированная и прессой, и телевидением. Достаточно вспомнить, что автору было предоставлено аж четыре вечера, причем с последующи." дневным повтором, на первом телевизионном канале!

Однако незадолго до этого появшась другая книга под тем же названием - "Сталин". И вот ее составитель, известный литературовед Михаил Лобанов, ничего даже близкого к такой массовой аудитории не получил. Почему? Да понятно: его взгляд на фигуру Сталина не совпадает с тем, который считается ныне как бы окончательно узаконенным.

Между тем точка зрения Лобанова представляет безусловный интерес, особенно если учесть, что сегодня к ней склоняется далеко не он один. Об этом я и беседую с ним.

- Михаил Петрович, скажу откровенно: когда я раскрыл на прилавке этот сборник, вышедший в издательстве "Новая книга", и прочитал, что его составитель - вы, очень удивился. Ведь читатели знают вас как литературоведа и литературного критика с определенным кругом интересов, далеких от этой темы, знают ваши замечательные книги об Аксакове и Александре Николаевиче Островском, вышедшие в серии "Жизнь замечательных людей". И вдруг - Сталин. Как и почему возник у вас замысел такой книги?

- Действительно, я не историк, тем более не политолог, и мне никогда ранее не приходила в голову мысль писать книгу о Сталине. Не писал я о нем ни панегириков, ни обличений - видимо, не пришло еще тогда время для понимания самого существенного в Сталине, для меня по крайней мере. Пришло оно теперь, увы, так поздно. Пришло с разгромом нашего великого государства, великим строителем которого был Сталин.

С началом так называемой перестройки не случайно начался новый, невиданно ожесточенный штурм Сталина и "сталинщины". Кстати, это выражение Троцкого. А по сути то был штурм нашего государства. Логика простая: если Сталин - скопише зла, стало быть, такое же скопище зла и созданное им государство. "Империя зла". - как повторял Рейган. В те годы мне было не до книги. Тогда я боролся с разрушителями государства, "демократами", в своих статьях. За книгу же принялся, когда уже не стало нашего великого государства под именем СССР, да и целостность самой России оказалась под угрозой.

- И в чем, вы считаете, актуальность книги сегодня?

- Не случайно перед президентскими выборами в "демократических" средствах массовой информации опять была предпринята бешеная атака на "сталинизм", на "тоталитарное государство". Дело не только и не столько в самом Сталине. Ведь если до сих пор такая живая ненависть к человеку, умершему почти полвека назад, - значит, ненависть уже не к одной этой личности. Если до сих пор клеймят "сталинский тоталитаризм" - значит, не вытравлена еще до конца из нашего национального сознания идея сильного, централизованного Российского государства. Вытравить эту идею, добить Россию - вот по существу главная цель "перманентной революции" против "сталинщины".

- Сборник о Сталине составлен из воспоминаний современников и документов эпохи. Скажите, по какому принципу вы отбирали материал, какими источниками пользовались?

- Моей задачей было собрать документальный материал, который давал бы читателю живое и по возможности объективное представление о Сталине - о его жизненном, революционном пути, политической деятельности, о той роли, которую отвела ему история в XX веке. Ознакомился я в какой-то мере и с литературой на эту тему, вышедшей на Западе.

Надо сказать, иногда это просто "голливудские ужасы" - с невиданным злодейством героя, с выстрелами, сюжетными интригами и т. д. Один из авторов таких фантазий - Ю. Кроткое, из бывших наших соотечественников, состряпавший в Нью-Йорке книжку под заголовком "Красный монарх". Познание им сталинской эпохи сводится ко всякого рода сплетням, байкам, анекдотическим свидетельствам "знакомых". Сообщает тетя Клава: "Маршал Конев был на стороне Маленкова". Показания соседа Ефима: "Солдаты маршала Конева оккупировали все железнодорожные станции столицы. Я поверил Ефиму, он никогда не лгал". Свидетельства Соломона: "Никита Хрущев подошел прямо к Берии на .заседании Политбюро и выстрелил ему шесть пуль в шею".

И все в таком роде. И все это в США экранизируется. Я думал, что такими пошлыми анекдотами потчуют только американцев, которые "все съедят". Но вот просто ахнул, когда на днях эту ахинею около двух часов крутили по первому каналу российского телевидения, продолжая одурачивать десятки миллионов наших зрителей, представляя молодежи нашу историю с гаденькой ухмылкой. Замечу, что сама книга разрекламирована в Америке небезызвестным историком Робертом Конквестом, который рекомендует данное сочинение как написанное "в лучших русских традициях". Подчеркивает: "То, что западному читателю может показаться невероятным, на самом деле аутентично". Конквест расхвален у нас "демократами" как специалист по сталинскому "большому террору". Но, читая его оду собирателю сплетен, можно невольно усомниться: а так ли уж "аутентично" то, о чем говорится в "Большом терроре" самого Конквеста, и то, что происходило на самом деле?

Есть, конечно, более серьезные работы. Вот изданная недавно (не переведенная на русский язык) книга профессора Массачусетского университета Роберта X. Макнила "Сталин. Человек и правитель". Здесь, в частности, говорится, что, не отрицая жестокости правления Сталина, "вместе с тем нельзя понять этого чрезвычайно одаренного политика, приписывая ему все преступления и страдания эпохи, просто считая его чудовищем и психически ненормальным человеком". Любопытна попытка автора психологизировать характер Сталина, объяснить "культ личности" ответной реакцией Сталина на противоречие, которое существовало между его скептическим взглядом на человеческую природу и марксистским представлением о том, каким должен стать человек будущего.

Впрочем, во многих из этих книг нет подлинно исторического подхода. Их тематика и анализ ограничены довольно узкими политизированными проблемами, а публицистическая мысль весьма прямолинейна. Для многих . авторов ориентир в оценке Сталина один - книги и статьи Троцкого. Но ведь Троцкий не мог не быть крайне предвзятым и пристрастным по отношению к своему заклятому политическому врагу!

- Не из духа ли противоречия родилась ваша книга? Может быть, это просто полемическое желание пойти "против течения"? Попытаться оспорить то, что вроде бы уже утвердилось в общественном сознании?

- Нет. Это другое. Пришло время для более всестороннего осмысления роли Сталина в нашей истории. Прежде всего - как великого государственника.

Об этом вы не найдете почти ни слова в работах о нем. Даже не упоминается, например, о таком важнейшем факте, как его отчетный доклад в июле 1917 года на VI съезде РСДРП(б). Л ведь именно тогда он впервые выдвинул идею возможности построения социализма в одной отдельно взятой стране. То есть идею государственности, независимости страны. И это в то время, когда Троцкие - Зиновьевы - бухарины видели в России только материал для мировой революции.

Старый революционер Сталин со временем все более отходил от революционизма, свою судьбу он связан с судьбой Российского государства. Его значение в тысячелетней российской государственности предстоит еще осознать историкам. Но коротко можно сказать, что уже в предоктябрьское время он был непреклонным государственником, причем стоял за унитарное, то есть слитное, государство с сильной центральной властью. В статье "Против федерализма", которая была написана еще в марте 1917 года, Сталин выступает против тех. кто хотел превратить Россию в "союз областей". Он говорит об Америке, что там "развитие шло от независимых областей через их федерацию к унитарному государству". То же самое - в Канаде, Швейцарии. Это общая тенденция, и автор статьи заключает, что "неразумно добиваться для России федерации, самой жизнью обреченной на исчезновение".

- Сейчас наша федерация, кажется, как раз под угрозой распада...

- В нынешней ельнинской конституции такой порядок ценностей: личность, семья, государство. Государство - на последнем месте, не говоря уж о том, что не нашлось места народу. Сильное государство для "демократов" ненавистнее всего! В черном списке врагов России навсегда останутся экстремисты из "ДемРоссии" - все эти Сахаровы, гавриилы поповы, афанасьевы. Собчаки. Это они вопили о необходимости расчленения нашей страны на шестьдесят - семьдесят "независимых государств". Каиновой печатью отмечены имена беловежский преступников. Теперь взялись за разрушение собственно России - все эти Солженицыны, Новодворские, Ковалевы, требующие независимости Чечни. Суетятся "православные" диссиденты, какие-нибудь тростниковы. видящие спасение страны в новообращенных интеллигентах, благодаря которым воспрянет грядущая Россия - пусть по своей территории "она будет размером с Московское княжество Дмитрия Донского". Именно так заключает этот "патриот"!

Уместно в связи с этим привести две цитаты. Одна - на Карамзина, из его "Истории государства Российского". Историк считает ошибкой Дмитрия Донского то, что он. "имев случай присоединить Рязань и Тверь к Москве, не воспользовался оным: желая ли изъявить великодушное бескорыстие? Но добродетели Государя, противные силе, безопасности, спокойствию Государства, не суть добродетели". А вот из телеграммы в феврале 1943 года патриаршего местоблюстителя Сергия Иосифу Виссарионовичу Сталину: "В день юбилея нашей победоносной Красной Армии приветствую Вас, как ее Главнокомандующего, от имени духовенства и верующих Русской Православной Церкви, молитвенно желаю Вам испытать радость полной победы над врагом и видеть возрождение истерзанной Родины". И залог нашей национальной зрелости - в сопричастности к силе государства, к его судьбе.

- В составленной вами книге много свидетельств современников о Сталине именно как о государственном деятеле.

- Как о великом и мудром государственном деятеле. Это его усилиями были возвращены России ранее отторгнутые у нее земли: бывшая исконно русская Ливония на Батгике, Западные Украина и Белоруссия, Молдавия, Южный Сахалин. Почитайте стенографические записи его переговоров с руководителями США и Англии на Тегеранской, Ялтинской, Потсдамской конференциях. Какая глубина понимания обсуждаемых вопросов, какая сила логики и непреклонность в защите интересов своего государства!

Один из иностранных генералов сказа! о нем: "Весь его облик был таков, что вызывал уважение к государству". А югославский политик Джилас, впоследствии антисталинист, в своих воспоминаниях о встречах со Сталиным приводит такой эпизод. Сталин остановился перед картой мира, на которой Советский Союз обозначен красным цветом, провел по нему рукой и воскликнул в адрес американцев и англичан: "Никогда они не смирятся с тем, чтобы такое пространство было красным, - никогда, никогда!" Ныне, к удовлетворению американцев и англичан, карта мира уже иная.

- Что ж, книга ваша, наверное, многих убедит в том, что Сталин был действительно великий государственник, что забота о силе государства была для него превыше всего. Однако остается вопрос, какой ценой это достигалось. "Лес рубят - щепки летят" - подлинно ли употребление Сталиным этой пословицы в определенном смысле?

- Таких слов я у него не встречал. Но известны, и они вошли в мою книгу, другие жутковатые слова Сталина: всякий, кто намеревается разрушить наше государство, будь он и старым большевиком, будет истребляться вместе со своей семьей и всем родом. Это в записи Георгия Димитрова, из высказываний Сталина на ужине у Ворошилова в день двадцатилетия Октябрьской революции - 7 ноября 1937 года. Да, беспощадные слова. И связаны они были с проходившими в тот период судебными процессами над троцкистами-зиновьевцами. Но еще до этого, в 1935 году, в беседе с Роменом Ролланом Сталин говорил, что когда человек решает заниматься политикой, то он все делает уже не для себя, а для государства, которое требует безжалостности.

Сталин принимал суровые меры в интересах государства, но считал их временными, пока в них есть необходимость. Например, кто из старшего поколения не помнит довоенный закон о прогулах? Все помнят. Чей закон? Сталинский. А как он возник? Бывший нарком вооружений Ванников пишет в своих воспоминаниях: "Наркомы неоднократно обращались к И.В. Сталину и другим руководителям партии и правительства с предложением издать закон, направленный на борьбу с прогулами и текучестью рабочей силы. Сталин отвечал, что для этого нужны не особые законы, а повышение качества технического и хозяйственного руководства. Он потребовал от всех наркомов и директоров предприятий улучшения их работы". Но положение не менялось, и только тогда, в середине 1940 года, были приняты "более решительные меры".

Прочитаем дальше: "Был подготовлен проект закона о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с работы. При обсуждении его на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) присутствовали и наркомы, члены ЦК. Обращаясь к ним, И.В. Сталин сказал, что такой закон - вынужденная мера, вызванная прежде всего неспособностью руководителей наркоматов и заводов добиться стабильности и укрепления производственной дисциплины. Этот упрек был в значительной мере заслуженным". Такова история закона о прогулах, который обычно отождествляется с жестокостью Сталина.

- В рязанском селе Можары, где прошло мое детство, я слышал от женщины-крестьянки с тяжелым вздохом: "Ох ты, Сталин, Сталин, Сталин, всех ты мучиться заставил..." Вы, Михаил Петрович, тоже ведь родом рязанский, причем старше меня. Что из собственных впечатлений того времени, связанных с именем Сталина, приходит вам на память?

- При имени Сталина мне особенно вспоминаются два момента из моей духовной биографии. Это то, что обычно называют экзистенциальным опытом.

1938 год. Учился я тогда в пятом классе, и была у меня школьная тетрадь с портретом, кажется, Рыкова. Какой-то мне самому непонятный страх испытывал я, что за этот портрет меня могут куда-то забрать. В конце концов порвал тетрадь в клочки и выбросил их во дворе в уборную. Видно, не случайно даже меня, подростка, коснулся страх, что-то тревожное было в атмосфере тогдашней жизни. Хотя тот же 1938-й памятен мне и тем, что меня, ученика Екшурской средней школы под Спас-Клепиками, одной из лучших тогда в стране сельских школ, наградили путевкой в Артек. Правда, поехала туда вместо меня дочь отчима (она болела костным туберкулезом ноги), но характерна эта смесь чувств - страх и радость: Артек, щедрый дар для сельского подростка!

И было еще одно незабываемое переживание, более позднее. После войны, уже пройдя фронт, я учился в МГУ. Так вот, бывало, выходишь из университетской библиотеки на Моховую, особенно в зимний метельный вечер, напротив зубчатые стены Кремля, а там, за ними, таинственный Сталин. Было такое чувство, что именно там и происходит самое главное в >шре.

- Но давайте, Михаил Петрович, вернемся к эпизоду с тетрадью. В самом деле, не случайным ведь был страх, который вы испытали.

- Обстановка была действительно тревожная. Арестовывали людей. Был арестован муж моей любимой учительницы литературы Софьи Васильевны Застровой - он был латыш по национальности, работал механиком здешней ватной фабрики. Кто-то что-то донес на него, и он бесследно исчез. Угодил в тюрьму и отец моего одноклассника Василия Конкина - этот на вечеринке затянул "Боже, царя храни!". С год где-то просидел, потом перед самой войной вернулся и погиб на фронте. Двое учеников нашей школы, лет шестнадцати, помню по фамилиям - Цыпарев и Антошкин, сочинили листовку с призывом к восстанию, повесили ее на воротах ватной фабрики и на другой же день были арестованы. Один из них. Цыпарев, так и погиб в лагере. Были аресты, был страх. Но можно ли считать виновником всего этого одного человека - Сталина? Во-первых, страх вселился в людей задолго до его культа личности: многое шло от кровавого противоборства гражданской войны. А во-вторых, сеяли подозрение и страх зачастую те, кто холуйствовал перед Сталиным, а потом, после его смерти, его же поносил.

Хрущев на XX съезде КПСС в 1956 году обвинял Сталина, в частности, в уничтожении военных кадров. Но из документов видно, как в бытность первым секретарем ЦК Компартии Украины и членом военного совета Киевского округа он здесь в 1938 году "выкорчевывал враждебные элементы". Попали под "чистку" почти все командиры. Хрущев даже жаловался вождю: "Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает - не более двух-трех тысяч. Прошу принять срочные меры. Любящий Вас Н. Хрущев".

Для "демократов" высшее злодейство Сталина - это 1937-1938 годы, известные процессы, расстрелы старых революционеров, как их называли. Но не раз уже говорилось, что репрессии против этих лиц в большинстве своем - настигшее возмездие за прошлые их кровавые дела. Когда Зиновьев заливал кровью Петроград, организуя массовые расстрелы офицеров и всех "не своих"; когда Тухачевский на Тамбовщине травил газом мирное население, уничтожая в качестве заложников деревни с детьми и стариками; когда многие из этих "старых революционеров" бесчинствовали в чрезвычайках...

Выходит, это было возмездие - с нравственной точки зрения. А с политической, государственной точки зрения - пресечение "пятой колонны" в стране. То. что это была "пятая колонна", внутренний враг, не было сомнений даже у такого стороннего наблюдателя, как писатель Фейхтвангер. Он был на судебном процессе и выпустил книгу "Москва 1937". где поддержал Сталина и прямо творил, как опасны заговорщики в такое время, когда Гитлер угрожает войной. Действительно, нетрудно понять, что ожидало бы нашу страну при "колонне" внутренних врагов. Да мы можем судить об этом и но действиям их внуков - нынешних "демократов". Они взяли реванш, расчленили страну...

Сейчас тех заговорщиков (всех сразу!) выдают за невинные жертвы сталинизма. Видите ли. их реабилитировали - комиссией под главенством Александра Яковлева. И долго ли изучали? И что-то конкретно доказали? Наивно ждать каких-то доказательств со стороны Яковлева - для него эти люди невиновны уже только потому, что троцкисты...

- Однако репрессии были ведь не только в 1937-1938 годах. А коллективизация, раскулачивание?

- Книга, которую я составил, не скрывает эту драматическую страницу в истории нашего крестьянства. Смотрите раздел "Котлованы и народ". О юм, что творилось тогда, какое насилие и произвол, с огромной силой рассказал, например. Шолохов в своем пространном письме Сталину.

Но отвратительно видеть, когда па тему коллективизации спекулируют сегодня всякого рода политиканы, не брезгуя "выгодным" подлогом. Так. в журнале "Отечественная история", п первом номере за 1995 год. современный немецкий историк разоблачает уже упоминавшегося специалиста по "большому террору" в России Роберта Конквеста в жульнической подделке. Тот публикует фотографии о голоде 1921-1922 годов, преподнося их как картины голода на Украине в 1932-1933-м. И ясно, какая тут цель: сработать в угоду русофобам, украинским националистам, которые подготовили доклад для слушания в американском конгрессе. Добавляется, конечно, и антисталинизм: ведь 1932-1933-й - это "его годы"...

- Подтасовки и фальсификации рано или поздно разоблачаются. Хрущев в закрытом докладе на XX съезде заявил, что Сталин руководил войной по глобусу. Впечатляюще, конечно. Пропагандистски ярко. Но вот стоило появиться на свет мемуарам наших виднейших военачальников, как стало совершенно очевидно, что сказана была, мягко говоря, неправда. А такое ложное утверждение ставит под сомнение и многое другое. Не потому ли, между прочим, не из-за подобных ли "натяжек" тот доклад не публиковали более тридцати лет, да и потом, уже во время "перестройки", появился он не в самых массовых изданиях? Ведь до сих пор активно внедряется в общественное сознание мысль, что в Великой Отечественной мы победили "вопреки Сталину". Ваша книга, по-моему, достаточно убедительно опровергает этот тезис.

Да, подлинно научная история, опирающаяся на документы, и пропаганда, конъюнктурно этими документами манипулирующая, порой расходятся очень далеко. Помнится, убеждали нас, что известный снимок Ленина и Сталина в Горках - монтаж. Так тогда нужно было. Теперь нужно другое - и Рялзннскнй уже великодушно признает с телеэкрана: нет, снимок тот - подлинный. Как вы, кстати, восприняли эти выступления драматурга пол названием "Загадки Сталина"?

- Забрался в кресло в сталинской комнате на кунцевской даче Иосифа Виссарионовича и. даже не понимая..где находится, начинает паясничать. Ему невдомек, что есть непроходимое расстояние между исторической личностью и каким-нибудь балагуром.

Он начинает с воспоминания Черчилля о том. как неотразимо на него действовала сталинская воля, как вес невольно вставали при его появлении в зале заседаний во время Ялтинской конференции, как он. Черчилль. однажды убедил себя этого не делать, но снопа на очередном заседании поднялся с места при появлении Сталина, Умный человек поймет, что после таких слон одного государственного деятеля о другом великом государственном деятеле начо держаться какого-то уровня понимания. Ничего подобного!

После Черчилля наш конферансье в кресле приступает к шоу. С приставленными к виску пальцами, якобы в раздумье, с иронической ухмылкой, медоточивой вкрадчивостью. Хорошо еще. что он не оставляет после себя на даче Сталина таких елелои. какие оставили здесь американские телевизионщики и позапрошлом, кажется, голу. Те уж до того безобразничали, состязались и грязных оргиях, испражнениях, мстили тирану, что человеку нормальному -но трудно понять. Этот отделался словесной "старческой лужей" - об умирающем Сталине. Но по сути и у тех. и у этого - один подход. Цинично предвзятый.

- Вы заметили, что каждая из передач открывалась зловещим титром: "1937"? Даже когда речь шла совсем о других временах - о детстве Сталина, его революционной молодости, двадцатых годах и т. д.

- Автору так паю. Сталин в детстве видел, как пьяный отец-сапожник бил его мать. И это "бить", оказывается, навсегда "входит в его сознание". "Бить, бить, бить!" - чуть не выпрыгивает из кресла рассказчик. Бить кого? Оппозицию, кого же еще. Недаром в передаче нее сочувствие на стороне этой оппозиции. И опять-таки бесконечные ссылки на Троцкого.

Иногда доходит до глупости. I [риводит Раязипский дневниковую запись Корнея Чуковского о том, в каком опьяняющем восторге были они с Борисом Пастернаком от лицезрения Сталина на съезде комсомола. И что же? Опять происки тирана! "Даже в дневниках заставлял писать о себе как о земном Боге".

А домыслы - без конца. Домыслы о "Завещании" Ленина, домыслы о пьесе Булгакова, посвященной молодому Сталину, о провокаторстве будущего вождя и т. д.

- По мне, так хоть то шаг вперед, что Сталин не выглядит в этих "версиях" карикатурным недоумком или параноиком, каким его зачастую изображали. Коварный, но умный. Оказался ведь умнее всех своих противников! Правда, про сросшиеся пальцы на ноге упомянуто, разумеется. И про то, что низенький был, сухорукий, рябой...

- Скажем о другом, более существенном. О невежестве автора. Сообщает, например, что после войны Сталин был одержим мыслью: "Капиталистическая Европа должна стать социалистической". И комментирует: "Все та же мечта о мировой революции". Нелепее этого ничего придумать нельзя! Автору даже невдомек, что Сталин как государственник давно уже был эволюционистом, а не "перманентным революционером". Об этом немало свидетельств в составленной мною книге.

Для Сталина в это время на первом месте стояли геополитические интересы России. Приведу и еще одно недавнее свидетельство. В журнале "Новая и новейшая история" (№ 1 за 1996 г.) напечатана статья С. Наринского "Сталин и Торез" (1944-1947). В ней читаем: "Характерно, что лидер мирового коммунистического движения не говорит ни о мировой революции, ни о захвате коммунистами власти в странах Западной Европы в ближайшем обозримом будущем. Франция"интересовала Сталина скорее как возможный противовес влиянию Великобритании и США на Европейском континенте, как потенциальный союзник СССР". Далее: "Характерно, что за все время беседы (с лидером Французской компартии Торезом. - МЛ.) Сталин ни разу не заявил о возможности компартии захватить власть - ни в период Освобождения в 1944 году, ни осенью 1947 г., когда во Франции шли острые социально-политические бои. Ни о каком захвате ими власти вооруженным путем не было и речи",

- Ваш взгляд на роль Сталина в истории России, можно сказать, кардинально противостоит официальной точке зрения, утвердившейся за последние годы. Откровением для многих будет и сталинская личность, вырисовывающаяся, скажем, из приводимых писем его к родным или некоторых воспоминаний о нем, документов. Тут в самом деле видишь, как личное всецело подчиняется государственному. В его понимании, естественно. И неуемная сталинская жажда власти, о которой столько написано, воспринимается уже не просто как некая слепая маниакальная страсть, как самоцель. Наверное, ближе к истине Чарльз Сноу: "Сталин, совершенно очевидно, верил, что, обладая властью, он в силах спасти свою страну". Именно за то, что Сталин спас, сохранил Россию, воздают ему хвалу в книге даже некоторые пострадавшие от него - к примеру, священник отец Дмитрий Дудко.

Однако в целом книгу вашу апологетической не назовешь. В ней немало страниц, рисующих героя и результаты его деятельности отнюдь не светлыми красками. Да вы и сами в послесловии написали: "В глубоко противоречивой личности Сталина выразился дух самой эпохи 11 с ее социально-историческими конфликтами, потрясениями внутри России, мировой войной, противостоянием разрушительных и созидательных сил. Жестокое время выразилось в нем..." Знаете, меня, когда я думаю обо всем этом, мучает вопрос: искупаются ли величием и мощью созданного им государства страдания людей, ни в чем не повинных? Это по существу тот же вопрос, которым задавался Пушкин в "Медном всаднике" и на который, по-моему, не дал однозначного ответа. Восхищается великим Петром, но сочувствует - маленькому Евгению. Вы тоже пишете о'многомерности Сталина и его времени, "которая не оставляет окончательного решения".

- Гнусно, когда идет спекуляция на массовых страданиях, извлекаются из этого политические дивиденды. В "Российской газете" от 17 октября с. г. знаменитый "архитектор перестройки" А. Яковлев пишет: "В результате преступных действий большевистской власти погублено более 60 миллионов человек"... Но ведь созданная под председательством того же А. Яковлева в 1988 году при ЦК КПСС специальная комиссия по реабилитации как будто уже установила, что в 30-50-е годы (до 1953 года) было репрессировано 3 миллиона 778 тысяч 234 человека, из них к высшей мере наказания -расстрелу было приговорено 786 тысяч 98 человек. Сейчас этот "спецкомиссар" без всякого доказательства, голословно манипулирует цифрами фантастического масштаба, следуя геббельсовско-солженицынскому девизу: чем больше врать, тем скорее поверят. Ведь эту цифру - 60-70 миллионов первым, кажется, запустил "художественный исследователь" Солженицын, внедривший в мировое общественное сознание "имидж" России, русского народа как сплошного ГУЛАГа,

Что же касается механики репрессий - как порождения ли системы, личной ли вины Сталина, его окружения, то вполне вероятно, что в недрах архивов еще таятся факты, которые могут опрокинуть многие наши привычные представления о прошлом. Поэтому-то архивы и "чистятся". Известно, что при Хрущеве было уничтожено одиннадцать мешков досье Берии на всех членов тогдашнего Президиума ЦК. Кстати, при том же Хрущеве было переписано архивное дело его сына-летчика, компрометирующие данные заменены лестной характеристикой военного начальства. Я рассчитываю па скорое переиздание книги "Сталин". И вот если мне будет открыт доступ в соответствующие архивы, тогда, Виктор Стефанович, мы могли бы продолжить наш разговор.

- Архивы архивами, а история продолжается...

- Да. продолжается. И меня она больше всего мучает сегодня вот чем. Нельзя, конечно, забывать о прошлых репрессиях, но нельзя не видеть и того, что новая волна циничного манипулирования фантастическими цифрами ставит целью заслонить тот невиданный в истории геноцид, который осуществляется в настоящее время прогни нашего парода.

Уже в открытую в США требуют уничтожения целых поколений русского населения. Так. -заместитель государственного секретаря Тэлботт в своем недавнем выступлении в Колумбийском университете (см. "Независимую газету" от 27 ноября с. г.) заявил: "Чтобы завершить процесс, идущий сейчас в России, люди, привыкшие работать по-советски (вернее, не работать), должны уйти со сцепы". То-то они и боялись "советской империи", что мы не умели работать! Оратор продолжает, подчеркивая главные задачи "мировой демократии": "Необходимо, чтобы ушли те, кто полон горечи но поводу того, что. по их мнению, потеряла Россия в период между 19X9-1991 годами... политическую и экономическую систему, четверть территории и половину населения государства, центром которого была Россия".

Прервем эту человеконенавистническую цитату и заметим, что дается право на жизнь, очевидно, только голосовавшим за Ельцина, а они вряд ли составили и третью часть народа. Остальных - в могилу! Вот что заявляет дальше этот каннибал: "Па смену этим людям должно прийти новое поколение, проникшееся пониманием того, что приобрела Россия за последние несколько лег. что можно назвать "свобода".

- Что ж, вспомните, чем закончил свои антисталинские телемонологн Радзинский: "Кнут - самое ценное, что нам оставили татары". Дескать, народ наш шел вперед только тогда, когда чувствовал над собой кнут или палку. Ну а теперь (наконец-то!) обретаем свободу.

- По-моему, теперь уже каждый здравый человек должен видеть, что это такое - свобода по-американски. Если кто не подчиняется американскому диктату, того ждет налет ракет с уничтожением мирного населения - как в Ираке. Или же затяжная война - как в Сербии. Как это вполне реально в отношении любой другой страны.

- Это Сталину в России ничего не прощается, а им все сходит с рук. Кто вспоминает, например, что команда залить огромные территории Вьетнама отравляющими веществами была отдана в 1961 году не кем-нибудь, а симпатичнейшим и обаятельнейшим Джоном Кеннеди? Уж никак не монстр в глазах либералов! Вытравленная земля, миллионы погубленных и калек, в том числе рождающиеся калеками до сих пор, -все как бы не в счет. И это ведь делалось в чужой стране.

- Нынешний антинародный режим в России послушно выполняет людоедские указания своих американских хозяев. Всеми преступными средствами - голодом, нищетой, невыплатой зарплаты и пенсий, безработицей, государственным поощрением абортов, разжиганием русофобства, внутрироссийских межнациональных кровавых конфликтов... Всеми мерами добиваются того, чтобы "сошли со сцены", то есть были уничтожены, десятки миллионов честных тружеников, строивших великое государство и живших в нем. Для меня это очевидно. И горько, что многие мои соотечественники не понимают этого.

Незагадочный Сталин

О нем размышляет профессор Ричард Косолапое в беседе с обозревателем "Правды" Виктором Кожемяка.

- Ричард Иванович, предлагаю вам поговорить о Сталине и об отношении к Сталину. Я понимаю, тема эта необъятная, и, наверное, она никогда до конца исчерпана не будет. Но XX век на исходе -хотелось бы подвести хоть какие-то предварительные итоги и по этой теме.

Знаете, для меня стало неожиданностью, когда некоторое время назад начали появляться в печати ваши статьи, которые можно было бы назвать просталинскимн. По возрасту мы с вами почти ровесники, детство и юность наши прошли в сталинские годы - с определенным пиететом к вождю, хотя (про себя скажу) и с ощущением, что по части славословия его перебиралось чересчур. А потом - XX съезд, доклад Хрущева и сразу резкая переоценка буквально всего, что связано с этим именем. Переоценка со знаком минус. Мне казалось, что все мы или почти все, кого называют шестидесятниками, в одночасье и навсегда стали антисталинистами. Однако теперь о себе могу сказать, что многое снова переоцениваю в обратную сторону. И, думаю, не только я. А как менялось отношение к Сталину у вас?

- Не знаю, может быть, это связано с фамильной традицией, но отношение к Сталину на всем протяжении сознательной жизни у меня было в общем ровное. Разумеется, в периоды либо неистового его захваливания, либо яростного развенчания возникали вопросы: по каким причинам; не открылось ли то, о чем я не догадывался; к чему бы сейчас такое?.. Но вопросы относились больше к психологическим нюансам, недоумениям, невыясненным обстоятельствам и т. п., чем к месту Сталина в истории советского общества, к тому, что он совершил.

Родился я в момент "Головокружения от успехов" (знаменитая сталинская статья о перегибах при коллективизации) близ тех мест и в среде людей, которые типизированы,Шолоховым в "Поднятой целине". Мой 25- летний отец был тогда секретарем территориальной партийной ячейки и уполномоченным по организации колхозов, бабка со стороны матери тоже была коммунисткой. Так что с ранних лет в своей семье, не признававшей никаких кумиров, наслушался и добрых слов о Ленине (так было!), и разных, в том числе крепких, слов в адрес Сталина.

Помню наших частых гостей перед войной - красных конников и партизан, участников обороны Царицына. "Ходит у нас по окопам какой-то армяшка из центра,- передаю рассказ одного из них,- А мы - голодные, и, самое главное, махорка давно кончилась. Материм его со всех сторон. А нынче, гляди ты. сам товарищ Сталин!.." Помню и взоры, обращенные с тоской и надеждой к Москве летом 1941 года; и подвиг Сталина, взошедшего 7 Ноября, как обычно, на трибуну ленинского Мавзолея; и уважительное, по-особому теплое, не переводимое на другие языки слово, произнесенное бойцом зимой 1943 года,- "батя"... Нам никуда не уйти от этого народного восприятия, а разрыв с ним губителен и для политического деятеля, и для любой партии. Не в этом ли один из ключей к нашим бедам последних десятилетий, к краху КПСС и социалистических начинаний, к развалу державы?

Сброшюрованный доклад Хрущева под большим секретом дал мне прочесть тогдашний мой начальник: "Из здания не выноси. Соберешься уходить - запри в сейф".

Прямо скажу, впечатление от сего опуса было мутное. К тому времени при всей своей политической неопытности я имел за плечами философский факультет МГУ, приличную гегелевско-марксистскую подготовку, знание наследия Ленина, прочтение всего доступного Сталина. Провокаторским и подлым представился намек оратора на якобы причастность Сталина к убийству Кирова. Многое в докладе выглядело как сведение счетов, следы былых обид, месть, передача аппаратно-кулуарных сплетен. Факты были подобраны пристрастно и клочковато, без соблюдения принципов конкретно-исторического анализа.

Я, естественно, тогда не знал, что Хрущев готовил текст с помощью Поспелова и Шепилова, в обход ЦК и его Президиума и вынес это свое соло по сути за рамки съезда. Произносилось оно, когда съезд уже избрал новые центральные руководящие органы и, стало быть, закончил работу; когда делегаты утратили свои уставные полномочия и в лучшем случае могли выступать в роли пассивно слушающего актива. Именно так родилась "линия XX съезда", немало способствовавшая подрыву коммунистического движения. Повторяю: всего этого я тогда не знал и не мог знать, но интуитивно ощутил фальшь, а потому и не стал "в одночасье и навсегда" анти Сталин истом.

Да, считаю себя, как и вы, "шестидесятником". Но почему-то в числе таковых значатся у нас лишь люди образца Евтушенко - Карякина, Бурлацкого - Арбатова, но забывается еще один типаж. Имею в виду тех, кто входил в зрелую жизнь, в политику с иной идейной подготовкой и другим нравственным зарядом. Для меня это военное детство, школа "Капитала" и заново открытых ранних работ Маркса, общение с будущими "новыми левыми" в Сорбонне, дела и речи Кастро и Гевары. Согласитесь, то было тоже "шестидесятничество", к сожалению (как это случилось, в частности, с Э. Ильенковым), травившееся и давившееся у нас в стране, но "шестидесятничество" научно-романтическое, а не либерально-прагматическое, коим еще недавно так кичились "демократы".

И еще одно. Никаких "просталинских" статей я не писал. Тема Сталина затрагивалась в моих публикациях лишь попутно и по касательной. Только в 1995 году я выпустил сборник сталинских текстов, в которых дальновидно предсказывалось поражение нашей революции при определенных, не стихийно складывающихся, а целенаправленно создаваемых условиях -вроде тех, что мы наблюдали в 1985-1993 годах. Около трети книги, которая была названа "Слово товарищу Сталину", составили мои комментарии, надеюсь, достаточно объективно освещающие достоинства и недостатки включенных в нее работ. Две статьи, да и те не "просталинские", появились потому, что со мной стал полемизировать один старый коллега -Л. Оников. Леон, несмотря на годы, на довольно резкий поворот колеса истории и необходимость пересмотра стереотипов молодости, не хочет меняться. Он как будто не замечает, что возобновляемая время от времени атака на Сталина использовалась для подрыва авторитета Ленина и Маркса, их учения, Советского государства и социалистического строя, геополитических позиций нашей Родины. В глазах Оникова состояние инструкций по ведению партийного делопроизводства и пропускной режим в ЦК КПСС (где он, между прочим, работал не один десяток лет, вплоть до августа 1991-го) все еще выше исторической истины. И тут уже ничего не поделаешь. У меня же совсем не та цель, она не очернительская и не апологетическая, а просветительская. Она состоит в том, чтобы вернуть нашим соотечественникам самого неизвестного им автора - Сталина во всей его жизненной обыкновенности. Если же за этой обыкновенностью по пятам следует величие, то при чем тут я?

- Скажите, считаете ли вы себя сталинистом? И тут же такой вопрос: а что вы вкладываете в понятие "сталинист"?

Нет, не считаю. По мировоззрению я приверженец материалистической диалектики, а если обозначить это через какие-то имена, то марксист-ленинец. Думаю, такой самоаттестации более чем достаточно.

Что касается понятия "сталинист", то оно получило у нас хождение с подачи либо левотроцкистских, либо праворевизионистских элементов и всегда использовалось для дискредитации сторонников реального социализма.

За десятилетия слово "сталинист" стало многозначным и бранным. Им могут "огреть" как сторонника военно-бюрократических методов управления, индивида с диктаторскими замашками и косным мышлением, догматика и т. п., так и честного человека с четкими взглядами и строгой моралью, не конъюнктурщика и эквилибриста, не приспособленца и лицемера. Появились и "сталинисты", особенно из числа "патриотов", которые слывут антиленинцами. Они принимают в Сталине только некую "держа виость", наивно, по чьей-то коварной подсказке полагая, что она-де возможна вне и вопреки влиянию Ленина и ленинизма. Сталин наверняка отмежевался бы от таких "сталинистов".

Кстати, в пору моих детства - отрочества - юности было почетно называться сталинцами, но это слово постарались забыть.

- Теперь, думается, уже мало осталось людей, которые считают Сталина ничтожеством, недоумком, параноиком и т. п. Даже Радзинский в своей книге и телевизионных "Загадках Сталина" поет иную песню. Великий злодей, гений зла - примерно так можно определить эту возобладавшую ия сегодня версию. Как вы относитесь к ней? Ясно, что Сталин - фигура достаточно сложная и противоречивая. Но, подводяутак сказать, исторический баланс: чего, на ваш взгляд, больше было в деятельности Сталина - действительно зла или все-таки добра? Понимаю упрощенность, примитивность такой постановки вопроса, но все же...

- Версия ."гения зла" абсолютно несостоятельна. Нелепо, имея дело с такой масштабной исторической личностью, как Сталин, стараться выглядеть выше и умнее ее. А Радзинский старается. Более того, он голосом, глазами, губами, ужимками играет сразу две роли - сперва означенного "злодея", потом себя как жреца-судию. Многим это нравится, но, на мой взгляд, получается и то, и другое из рук вон плохо. Думаю, эта уже сыгранная пародия и самопародия Радзинского могла бы украсить хорошую сатирическую пьесу...

Чтобы понять реального, а не сфантазированного Сталина, следует заметить, что для него, имевшего духовное образование и прекрасно знакомого с церковной риторикой о добре и зле, не существовало отвлеченного зла вообще. Зло он понимал всегда конкретно, как воплощенное в людях и отношениях, а такими воплощениями были для него частная собственность, буржуазия, империализм, всякого рода оппортунистические, антипролетарские уклоны и т. д. Сталин не демон и не ангел. Он мог метить в противника и ударить по своим. Он мог ошибаться и в то же время умел быть осмотрительным и мудрым, имея в виду главную цель - уничтожение всевластия капитала и империалистической угрозы, мощь и благосостояние Советского государства и трудового народа. Беда всех его врагов и критиков состояла в том. что они, как правило, мыслили частично. Они охватывали своим умом бытовую или локальную ситуацию, он - целое. Они думали лишь о регионе, он - о выигрыше в мировом масштабе. Конечно, утверждение Хрущева о том, что Сталин по глобусу планировал операции на фронтах Отечественной войны,- это давно опровергнутая чушь. Но в чем-то Хрущев, сболтнув лишнее, был прав, если иметь в виду масштабы сталинской мысли. Он, как никто, умел заставлять ограниченное зло служить всеобщему благу, и в это стоит вдуматься.

Сам по себе Сталин, по-моему, не был злым человеком. Но неимоверно тяжелая жизнь, которую он прожил, можно сказать, во всех измерениях, коварство и низость, цинизм и жестокость многих, его интеллектуальное, нравственное и социальное одиночество сделали свое. Ради общего дела Сталин не жалел себя и позволял себе не жалеть других. Это далеко не все разделяли. Это не могли ему простить. Не собираюсь высказывать здесь некое окончательное мнение, а тем более кого-то оправдывать. Всегда помню (и советую помнить другим): объяснение не есть оправдание. И здесь как нельзя к месту наказ Спинозы: не плакать, не смеяться, а понимать.

Чего больше было в деятельности Сталина: действительно зла или все- таки добра?

Не сердитесь, но этот вопрос напоминает мне пресловутый лозунг "Больше демократии, больше социализма". Бывают в жизни-случаи, когда личное благополучие приносится в жертву общественному. При этом один теряет все или почти все, но зато выигрывает община. С; точки зрения конкретного индивида совершается зло, с точки зрения общества - добро. Сталин мыслил и поступал именно так. "Краеугольный камень анархизма, -писал он в ранней работе "Анархизм или социализм?",- личность, освобождение которой, по его мнению, является главным условием освобождения массы, коллектива... Краеугольным же камнем марксизма является масса, освобождение которой, по его мнению, является главным условием освобождения личности".

В свое время Сталин не видел способов гармонично сбалансировать оба эти начала и делал все во имя интересов большинства. В тогдашнем конкретно-историческом исполнении это и было добро. Выиграло ли нынешнее российское общество, отбросив прочь этот приоритет?

- Ленин и Сталин. Известно, есть разные трактовки соотношения двух этих исторических личностей. От "верный ученик и соратник, продолжатель дела Ленина" до совершенно противоположного. Каков ваш взгляд на этот вопрос? Скажем, одобрил бы Ленин деятельность Сталина после его смерти (при всем том, что история не знает сослагательного наклонения)? Совершил ли Сталин свой "термидор"? Была ли реальная альтернатива Сталину в эти годы? И самое главное: как вы трактуете 37-й год и вообще тему сталинских репрессий, ГУЛАГа и т. д., которая для многих стала определяющей, знаковой при оценке Сталина, да и чуть ли не всего советского периода нашей истории?

- Вы с головой засыпали меня вопросами, любой из которых заслуживает целого тома. Постараюсь высказаться по каждому из них кратко и по существу.

1. Сталин несомненно считал себя учеником и продолжателем дела Ленина. Признание этого для него, человека лично не притязательного и неимущего, было высшей оценкой и честью. Уже после Победы, в зените своей оглушительной славы, он заявил, обсуждая со Стассеном перспективу мирного сосуществования, что "впервые мысль о сотрудничестве двух систем была высказана Лениным, Ленин - наш учитель, а мы. советские люди,- ученики Ленина. Мы никогда не отступали и не отступим от указаний Ленина" ("Правда, 8 мая 1947 г.).

В этом смысле Сталин преподал всем последующим советским руководителям наглядный нравственный урок, которому те не вняли. Обратите внимание: он единственный из "первых лиц" не опрокидывал, а поднимал авторитет своего предшественника. Могут на это возразить, что речь идет ведь, о Ленине. По такие "демократы", как Горбачев и Александр Яковлев, Волкогонов и Латышев, прекрасно показали, что готовы за зеленые сребреники облить помоями хоть самого Христа. Сталин же свято хранил память о Ленине, несмотря на сложные взаимоотношения с ним в его последние годы, и не изменил своей клятве, данной над гробом вождя.

Меня всегда коробили сусальные рассказики о "дружбе" Ленина и Сталина, о "двух соколах ясных", которые не могут наговориться друг с другом. Верно, однако, то, что Ленин очень высоко ставил Сталина как ' организатора и доверял ему больше других. Именно это настораживало ближайших знакомых семьи, точнее, Н. Крупской - Зиновьева и Каменева, а также Троцкого, которые у постели больного Ленина затеяли интригу. Сталину ЦК поручил наблюдать необходимый врачебный режим, а он постоянно нарушался. Больного продолжали теребить не без посредничества Крупской, что и привело к резкому разговору Сталина с нею. Теперь совершенно ясно, что Сталину было чего опасаться. Ленину поставили подряд три неправильных диагноза. Его изнуряли ненужными процедурами, явно старались "залечить" и одновременно дискредитировать. (См. об этом: Лопухин Ю. И. "Болезнь, смерть и бальзамирование В, И. Ленина. Правда и мифы". М., 1997 г.). Отношения Ленина со Сталиным были поставлены на грань разрыва, но его удалось избежать, хотя Хрущев и пробовал доказать обратное, Сталин выдержал это тягчайшее испытание достойно и понес ленинскую эстафету дальше.

2. Одобрил бы Ленин деятельность Сталина после его смерти? Вряд ли одобрил бы бесспорно, причем деятельность не только Сталина, но и любого другого на его месте.

Попробуйте сами ответить на вопрос: одобрил бы Маркс безоговорочно деятельность без него Ленина (или даже Энгельса)? - и вы получите аналогичный ответ.

В чем гвоздь проблемы?

Пусть не радуются те, кто сочтет мои слова признанием якобы измены Сталина ленинизму. Ничего подобного. Сталин был верным ленинцем, как это он понимал и насколько позволяли ему складывающиеся весьма противоречивые и изменчивые обстоятельства.

Почему Ленин отнесся бы критически (история действительно не знает сослагательного наклонения, но я рассуждаю в предложенном вами ключе) к работе Сталина?

Во-первых, потому, что он. несмотря на сравнительно небольшую разницу в возрасте (9 лет), все же принадлежал к более зрелому и образованному поколению, к "старикам" среди революционеров.

Во-вторых, потому, что Ленин был разностороннее и глубже как теоретик и стратег, что ко многим задачам он подходил уже как учитель, в то время как Сталину еще требовалось - буквально в походных условиях -многом)- учиться. Теория всегда строга при поверке ею практитси - зачастую практики снисходительны к своим уклонениям (особенно если можно сослаться на их вынужденность) от строгой теории. Это вечное противоречие наверняка сказалось бы. если бы Ленину довелось анализировать ход дел в советском обществе в 1924-м и последующих годах. Недовольство собой и своими последователями - вообще свойство нормальной, деятельной, творческой и совестливой личности. И Ленин не был бы самим собой, если бы его оценки проделанного нами пути могли свестись к бодряческому лозунгу хрущевско-брежневского агитпропа: "Верной дорогой идете, товарищи!"

3. Совершил ли Сталин свой "термидор"? Нет, не совершил.

"Термидором" (по названию одного из месяцев республиканского календаря: часть июля - часть августа) в истории Великой французской революции именуется правый, антиякобинский переворот 1794 года, отстранивший трудящиеся массы от участия во власти и утвердивший неограниченную диктатуру буржуазии. С него начался беспредел частного обогащения и белый террор. "Огромное повышение цен на продовольственные товары,- констатировала 9 января 1795 года газета Бабефа "Трибун народа".- Приостановка работ. Изгнание рабочих из Парижа... Прекращение производства оружия и одежды. Неизменное покровительство проституции... Возрождение суеверия. Вывоз звонкой монеты. Подрыв доверия к ассигнатам (бумажным деньгам.- Ред.). Отвратительная выгода, извлекаемая из отмены максимума (предельных цен на хлеб.- Ред.)... Воскрешение слов "чернь", "простонародье" для обозначения народа... Пагубная свобода действий, предоставляемая ненасытной жадности торговцев... Подсчет в ливрах, су и денье (тогдашняя французская разменная монета.- Ред.), подтверждающий, что рабочий народ более не может существовать". Что тут общего со сталинской практикой?

Известно, что ярлык "термидор" по адресу большинства ЦК употреблял во внутрипартийной борьбе Троцкий. Он сигнализировал об опасности "бюрократическою извращения" рабочей власти (то есть о том, о чем предупреждал еще Ленин), но терял чувство меры. Эгоцентрист по натуре, страстный оратор и способный литератор, Троцкий не проявил себя как трезвый аналитик и не имел выдержки, необходимой для длительной и упорной организаторской работы. Поэтому столь часты "перехлесты в его суждениях. Поэтому многое, что ощущалась всего лишь как негативная тенденция, он принимал за уже свершившийся факт. Поэтому доводил свои нападки на Сталина и его соратников до призывов к подрыву советского режима, в том числе через поражение СССР в будущей войне...

Читая сейчас книжку Троцкого "Преданная революция", угадываешь в ней что-то знакомое, но относящееся отнюдь не к сталинским временам. Прочность в тот период системы диктатуры рабочего класса теперь, в свете опыта стольких десятилетий, не вызывает сомнений. Ее серьезнейшим испытанием .явились Великая Отечественная война и быстрое восстановление, разрушенного захватчиками народного хозяйства. Словом, в споре с Троцким оказался прав Сталин. Но сюжет "термидора" не был ими исчерпан. Его вновь воскресил в 1956-1961 годах Хрущев, который сделал скачок от идейно-политического шокирования и разоружения КПСС до замены пролетарского государства государством "общенародным". Без броских словечек и примерчиков из истории иноземных переворотов он начал процесс, который привел коммунистов-ленинцев к такому же крушению, какое потерпели когда-то якобинцы во Франции.

Парадоксально, но Троцкий в его предположениях и выводах оказался существенно ближе не своей современности, а нашим дням. Он. можно сказать, неплохо описал перерождение Советской власти, вслед за Хрущевым активизированное Горбачевым - Яковлевым, которые действовали фактически по его модели. Сталин же как бы выпал из игры. Из всех ныне пишущих о нем "хорошо сохранился", наверное, один Л. Оников. Он продолжает бездоказательно обвинять Сталина, во-первых, в "ликвидации" КПСС; во-вторых, в "убийстве" марксизма как науки; в-третьих, в "уничтожении" диктатуры пролетариата. То есть выгораживает по-настоящему термидорианскую линию Хрущева - Горбачева в стиле троцкистской риторики еще 20-30-х годов (см. "Независимая газета", 2 декабря 1997г.).

4. Была ли реальная альтернатива Сталину в эти годы? Не было.

Даже у Ленина резерв кадров такого уровня составляли единицы. Он знал цену всем своим ближайшим соратникам. Вьшвижение Сталина на пост Генерального секретаря ЦК РКП(б), то есть координатора работы трех органов - Политбюро, Оргбюро и аппарата ЦК, было не случайно и в целом себя оправдало. ,

Если суждения о людях 20-30-х годов во многом для нас проблематичны, то целесообразность нахождения Сталина во главе партии и государства во время и после Отечественной войны у любого здравомыслящего человека не вызывает сомнений. Заявления типа: "Победа была достигнута не благодаря, а, наоборот, вопреки руководству Сталина" -следует по справедливости отнести к порождениям злобствующей глупости. И это доказывается массой фактов, которые здесь нет возможности перечислить.

Кого бы вы могли представить себе на посту председателя Государственного Комитета Обороны и Верховного Главнокомандующего?

Троцкого или Бухарина? Зиновьева или Тухачевского? Каменева или Егорова? Ворошилова или Тимошенко? Молотова или Берию? Маленкова или Кагановича? Увы, пет. Не годился на эту универсальную роль и великий Жуков. Странно было бы называть в этой череде - правда, по разным мотивам -к примеру, Калинина или Хрущева... ;';

Не буду повторять те достаточно известные высокие слова, которые произнес о Сталине его старый антипод и партнер по антигитлеровской коалиции Черчилль. Приведу отзыв Рузвельта, "Этот человек умеет действовать,- говорил президент США сыну.- У него цель''всегда перед глазами. Работать с ним одно удовольствие. Никаких околичностей. Он излагает вопрос, который хочет обсудить, и никуда не отклоняется".

Характерной чертой Сталина было то, что он всю жизнь, не переставая, учился. Начав в юности как талантливый поэт, Сталин после ухода из семинарии давал уроки математики и греческого языка, всесторонне овладевал мастерством революционера-подпольщика. Он учился журналистике и военному делу, дипломатии и организации хозяйства, истории и языкознанию. В письме жене - Надежде Аллилуевой из отпуска 8 сентября 1930 года Сталин просит прислать ему английский самоучитель Месковского, в письме 14 сентября 1931-го - "Рабочий техникум" по электротехнике и "Рабочий техникум" по черной металлургии. Можете ли вы себе представить, чтобы о чем-то подобном Раису Максимовну попросил основоположник "нового мышления для нашей страны и для всего мира"?..

5. Итак, вы поставили вопрос о том, как я трактую 37-й год. тему "сталинских" репрессий, ГУЛАГа и т. д.

Начну с того, что 1937 год - это не только и не столько репрессии. Это год успешного завершения второй пятилетки: 100-летия памяти Пушкина, которое вылилось во всенародный фестиваль русского духа; 20-летия Октября; первых выборов, согласно новой Конституции СССР, в Верховный Совет.

Изменения в избирательном законодательстве и избирательной практике означали крупнейшую в послеоктябрьской истории демократическую реформу советской политической системы, и это был 1937 год.

В стране царила обстановка политического подъема, трудового энтузиазма - я ее помню именно такой. Но не располагаю систематизированными статистическими данными о теневых сторонах тогдашней советской действительности, в частности о фактах вредительства и саботажа. А их было немало. Не думаю, что февральско-мартовский Пленум ЦК ВКП(б), обсуждавший этот вопрос, был искусственно инсценирован, воевал с ветряными мельницами. На нем речь шла о рецидивах классовой борьбы, и каждый судил о них в меру своей наблюдательности и компетентности.

Что мы знаем об этом Пленуме? Только доклад и заключительное слово Сталина (Соч.. т. 14). речь Ворошилова ("Военные архивы России". 1993, вып. 1.). Что представлял собой доклад Ежова, как развертывались прения? Со слов Хрущева известно лишь то, чего там не было,- "попытка теоретически обосновать политику массовых репрессий под тем предлогом, что по мере нашего продвижения вперед к социализму классовая борьба должна якобы все более и более обостряться", "что чем ближе к социализму, тем больше будет и врагов..." ("Свет и тени "великого десятилетия". Н. С. Хрущев и его время". Л.. 1989, стр. 63, 64). Текстологический анализ указанных источников опровергает эти утверждения; другие материалы не увидели свет до сих пор.

Сталина, высшее руководство не могли не насторожить просочившиеся из окружения Гитлера слухи о профашистском заговоре среди высшего командования Красной Армии во главе с Тухачевским. Сигналы такого рода поступали и ранее. Нездоровый интерес проявляла к этому военачальнику белая эмиграция. В 1930 году Сталин, Ворошилов и Орджоникидзе были вынуждены провести соответствующую проверку'. "Что касается дела Тухачевского,- с явным облегчением писал Сталин Молотову 23 октября 1930 года,- то последний оказался чистым на все 100%. Это очень хорошо". Но история имела свое продолжение. В мае 1937 года Сталин получил личное послание президента Чехословакии Бенеша о будто бы готовящемся у нас во взаимодействии с германским генеральным штабом и гестапо военном перевороте. Потом, на XXII съезде КПСС в 1961 году, Хрущев небрежно назовет это "довольно любопытным сообщением". В положении же Сталина следовало немедленно и решительно действовать.

И сейчас еще не разысканы и не опубликованы послание Бенеша и соответствующее решение Политбюро ЦК ВКП(б). Странное впечатление производит справка Шверника о проверке обвинений, предъявленных в 1937 году ряду военных деятелей, направленная 26 апреля 1961 года Хрущеву ("Военные архивы России". 1993, вып. 1.). В ней много грубых швов и несообразностей. сообщение чехословацкого президента вовсе не упоминается, сквозит тенденция обернуть все дело против Сталина,

"Коммунистические режимы уничтожили 110 миллионов человек",-писали в связи с 80-летием Октября "демократические" "Известия". Эта цифра то сокращается, то раздувается в зависимости от вкусов "критиков" социалистического строя. Никто не несет ответственности за прямые подтасовки и ложь. Их цинично оправдывают, ибо они выгодны ныне правящему классу. Однако такое не может продолжаться до бесконечности. В юбилейных тезисах РУСО, опубликованных в "Правде" 24-31 октября 1997 года, приводятся "давно установленные факты: число осужденных с 1921 по 1954 год - около 3.8 миллиона, число приговоренных к смертной казни - около 643 тысяч. И это в стране, пережившей за полвека три революции, две мировые, одну гражданскую и несколько локальных войн. Вместо приобщения к правде,- отмечается в документе,- целых два поколения запугивали сагой о ГУЛАГе. Причем это нередко делали выходцы из среды тех, кто допускал массовые беззакония".

Хватались ли остатки свергнутых Октябрем эксплуататорских классов за "оружие обреченных"? Да.

Были ли нарушения революционной законности, страдали ли при этом невиновные? Тоже да. И ответственность за это несет в числе других Сталин.

Почему наряду со справедливым возмездием за преступления перед народом "шились" дела против невинных людей?

Отчасти это объяснимо бюрократизмом и желанием выслужиться, отчасти низким уровнем профессиональной подготовки и культуры работников правоохранительных органов. Однако главная причина все же в другом. Мы теперь располагаем обширной фактической и документальной базой для вывода: многие невинные люди, особенно коммунисты, пострадали из-за проникновения в эти органы чужеродных (белогвардейских, уголовных и т. п.) элементов, из-за использования ими своего служебного положения как средства антисоветской классовой борьбы. К чести партии, она сумела в этом разобраться. Свидетельство тому - решение январского (1938 г.) Пленума ЦК ВКП(б), Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия", подписанное Молотовым и Сталиным. Но невинно убиенных уже не вернешь.

Мой отец после славной военной страды не миновал тюрьмы, отбыл 6 лет в Ныроблаге Молотовской (Пермской) области. От него я узнал о ГУЛАГе во много раз больше, чем из писаний Солженицына. Однако одиссея отца не стала определяющей в его и моем отношении к Советской власти вообще, к Сталину в частности. Я вовремя осознал, что это слишком узкая мерка для осмысления всемирно-исторических явлений и что систематическое использование ее для подобной цели может повернуть общество вспять. Как видите, все так и случилось.

- Сталин и Гитлер. Вы знаете, что на Западе, да и определенные авторы у нас давно уже ставят между ними знак равенства. Даже считают, что Сталин хуже Гитлера, ибо тот уничтожал чужих, а этот - свой народ. Каково ваше мнение?

- Считаю эту параллель кощунственной. Никто из государственных деятелей мира не сделал больше, чем Сталин, для всестороннего -политического и военного, экономического и организационного, идеологического и морального - разгрома фашизма, его искоренения. Наша пропаганда 30-х годов вся была пронизана антифашизмом. Вообще, по-моему, тут нечего доказывать. Так было и не могло быть иначе.

Сталин "уничтожал" свой народ?.. Это - бред, к которому умышленно приучают людей, как заставляют их привыкать к мракобесию и проституции, к нищим на улицах и богачам в казино, к отторжению трудящихся от собственности и власти, к безработице, к невыдаче заработной платы и к повиновению диктату США.

"У нас теперь все говорят, что материальное положение значительно улучшилось, что жить стало лучше, веселее,- мотивировал Сталин на совещании комбайнеров 1 декабря 1935 года необходимость расширения зернового хозяйства.- Это, конечно, верно. Но это ведет к тому, что население стало размножаться гораздо быстрее, чем в старое время. Смертности стало меньше, рождаемости больше, и чистого прироста получается несравненно больше. Это, конечно, хорошо, и мы это приветствуем. Сейчас у нас каждый год чистого прироста населения получается около трех миллионов душ. Это значит, что каждый год мы получаем приращение на целую Финляндию. Ну, а это ведет к тому, что приходится кормить все больше и больше людей".

Сравните с этими простыми фактами нынешнее положение России. Смертность с 1992 года прочно возобладала над рождаемостью. Ежегодная убыль населения доходит до миллиона человек. За 90-е годы страна в мирное время потеряла 7 миллионов! Спрашивается, кто и когда уничтожал свой народ? Кто поджигал и расстреливал свои парламенты, разгонял народные Советы? И кого все его поведение сближает с Гитлером?

- Сталину ставят в вину антисемитизм. И это - тоже знаковая оценка. Что вы думаете на сей счет?

- Сталин не был антисемитом. Он был русским патриотом-интернационалистом, антифашистом, то есть антирасистом и антинацистом, а значит, и противником сионизма как одной из разновидностей нацистской идеологии.

Антисемитизм и антисионизм - совершенно разные веши. Их умышленно и демагогически путают недруги России, обманщики трудового народа, в том числе еврейского. Антисемитизм, как и русофобия,- это внушение подсознательной, инстинктивной неприязни к лицам конкретной национальности, независимо от их взглядов, реального поведения, принадлежности к тому или иному политическому лагерю. Это - внушение ложного убеждения, что представитель данной национальности заведомо ущербен, что он не может быть полноценной личностью, надежным товарищем в жизни и борьбе. Иными словами, и антисемитизм, и русофобия направлены на формирование комплекса неполноценности у обоих народов, на их разъединение и обработку порознь буржуазией в своих интересах.

Как русский, советский коммунист, патриот-интернационалист Сталин не был и не мог быть антисемитом. В его окружении встречаются лица еврейской национальности, которых он критиковал и наказывал за ошибки, но ценил за убежденность, талант и организаторскую хватку. Еще не забыты имена таких крупных деятелей, как Каганович и Ярославский, Мехлис и Зальцман, Драгунский и Эренбург, Иоффе и Литвинов... Сталина обвиняют в антисемитизме не потому, что он якобы был гонителем евреев как таковых, а потому, что он решительно и беспощадно боролся против эсеровщины и меньшевизма, против троцкизма и других видов буржуазного и мелкобуржуазного влияния на пролетариат.

Нельзя отрицать, что в перечисленных течениях, в среде подобранных Троцким и Ягодой кадров евреи подчас составляли большинство. Но Сталин руководствовался не национально-этническими или же шовинистическими, а классово-политическими мотивами. И второе нечестно подменять первым.

Небезызвестный А. Яковлев, хитровато прикрывая сионизм, заявил как-то, что надо, дескать, различать сионизм как религиозное явление и сионизм как явление политическое. Фальшь тут состояла в том, что он в первом случае сионизмом называл иудаизм и узаконивал употребление термина "сионизм", в этом смысле будто бы вполне приемлемого. Сколько, однако, было случаев, когда при нынешнем засилье продажных средств массовой информации безобидная на первый взгляд подмена слов вела не только к прорывам в мировоззрении, но и к деформации общественных отношений!...

Не вычеркнуть из истории выдающуюся роль Сталина в спасении еврейской национальности от гитлеровского геноцида, в основании государства Израиль. "Но,- скажут нам,- Сталин одновременно громил гнезда местечково-меньшевистской групповщины в различных ведомствах СССР, был нетерпим к концепции "богоизбранного" народа, не уступил Крым для учреждения там Еврейской автономии и т. п.". На такой довод следует ответить вопросом: разве это было неверно с государственной точки зрения? Многие критики Сталина, в том числе те, что выдумывают его "антисемитизм", обходят как раз эту позицию, а значит, и лишаются права на объективность.

- Ричард Иванович, сейчас вы подготовили к печати и выпускаете дополнительные тома Собрания сочинений Сталина. Уже вышли, насколько я знаю, тома 14-й и 15-й. На очереди - 16-й. Что-нибудь новое открыли они вам в Сталине?

- Для меня Сталин - не открытие. Моя цель состоит в том. чтобы его для себя открыли другие.

Думаю, не ошибусь, если скажу, что Сталин - самая мистифицированная выдающаяся личность XX века. Сначала он был зашифрован и замурован от живых современников словоизвержениями культовой пропаганды, затем стал жертвой хрущевско-горбачевского охаивания и облыгания. Как правило, правда пугливо бежала ото всех этих "вытребенок" далеко прочь. Образно говоря, узнать что-то о Сталине можно было, только перелагая хвалебные иероглифы на очернительскую клинопись, так и не переходя на естественный, понятный, добрый русский язык. Таков порочный круг обожествления-дьяволизации, который я считаю своим долгом прервать.

По натуре скептик, я принимаю девиз Маркса "Подвергай все сомнению", но только с добавлением: "в том числе и собственное сомнение". Поэтому ни поклонником, ни апологетом кого бы то ни было, а значит, и Сталина, себя не считаю. Не могу знать, как сложилась бы моя личная судьба, сохранись у нас "крутые" порядки и нравы конца 40-х -начала 50-х годов. Но разве это или подобное соображение позволяет кому-либо преступать принцип исторической справедливости? О ней следует судить не по себе только или же по участи своих родных и близких, а по положению, в которое поставлен в обществе человек производительного (физического и умственного) труда, созидатель всех материальных и духовных благ, человек-творец.

Мне кажется, издаваемый трехтомник, завершение Собрания сочинений, прерванного на 13-м томе в 1951 году (вышедшие после смерти автора тома 14 и 15 были по указанию Хрущева срочно изъяты и уничтожены), выводит Сталина-человека из саркофага возвеличения-принижения как равного к другим людям (смерть - лучший уравнитель и "демократ"). В книгах незримо присутствует его личная трагедия, в которой он - да и то лишь частично - признается одной матери. "Я свою долю выдержу.- читаем в письме от 24 марта 1934 года.-...После кончины Нади (самоубийства жены Сталина - Н. Аллилуевой 8 ноября 1932 года.- Ред.). конечно, тяжела моя личная жизнь. Но ничего, мужественный человек должен остаться всегда мужественным".

О шутках Сталина ходит немало полубылей-полуанекдотов. К ним присоединен теперь еще один документально сохранившийся, подлинный лучик юмора. "Насколько мне известно из сообщений иностранной прессы,-отвечает Сталин на корреспондентский запрос по поводу слухов о своей тяжелой болезни или даже кончине,- я давно уже оставил сей грешный мир и переселился на тот свет. Так как к сообщениям иностранной прессы нельзя не относиться с доверием, если вы не хотите быть вычеркнутым из списка цивилизованных людей, то прошу верить этим сообщениям и не нарушать моего покоя в тишине потустороннего мира".

Согласитесь, изящный шлепок западному мешанину. Вряд ли что-либо подобное мог- написать параноик, мизантроп-злыдень или же, как тщетно старались доказать "демократы", заведомый примитив.

Предвоенный, да и прочие тома сочинений Сталина производят впечатление широтой и многосторонностью общения с людьми труда. Это -металлурги и колхозники, выпускники военных академий и метростроевцы, свекловоды и стахановцы, комбайнеры и хлопкоробы, летчики и военачальники, угольщики и работники высшей школы... Для каждой из групп трудящихся Сталин находит нужные слова, проявляет знание специфики той или иной работы, ставит реальные, понятные всем задачи. Как далек нынешний стиль "руководства" государством и обществом от того, что до сих пор клеймят как "тоталитарные" приемы и методы!

Наконец, последнее. Разве это нормально, что почти полвека в истории страны зияет громадная черная дыра, а годный для ее заделывания документальный материал выносится на публику случайными щепотками, в то время как население бессовестно обрабатывается в духе исторического мазохизма и комплекса неполноценности? Очевидно, кому сие выгодно. И столь же очевидно, что без серьезных усилий по сбрасыванию с себя этого бесовского наваждения уникальной России не воспрянуть.

- Какое еще современное значение имеет, на ваш взгляд, тема Сталина? Мне кажется, кроме чисто исторического интереса, есть здесь нечто большее. Вот, скажем, не покоряют ли людей своего рода аскетизм этого человека, определенное бескорыстие его, предпочтение государственных интересов личным и т. д., чего в нынешних руководителях нашей страны не наблюдается?..

- Несомненно, тема Сталина выходит за рамки чисто исторического интереса. Не случайно Леон Оников назвал свою первую публикацию в пику проделанной мною работе так: "Будьте осторожны - второе пришествие Сталина".

Немного о деталях. Впервые на дачу Сталина в Волынском я попал осенью 1966 года. С осени 1968 по конец 1969 года (13 месяцев подряд) мне пришлось работать там почти безвыездно по заданию ЦК. Так что могу судить о бытовой обстановке, окружавшей этого человека, непосредственно и конкретно.

Собственности у Сталина по существу не было. Дом, в котором он жил, принадлежал государству (или партии?), хотя и был отделан во вкусе постояльца. Все отмечали там две "роскоши": стены, а кое-где и потолок были обшиты деревом; полы покрыты коврами. Мебель повсюду была очень простая, обитая рядовецкой тканью синеватого цвета. Обращали на себя внимание лишь диваны - широкие и мягкие, удобные для отдыха и сна. Говорят, в Волынском имелась обширная библиотека, личная или казенная -неизвестно. В 60-х годах тот же Оников рассказывал мне, что сперва ее вывезли и свалили во дворе Управления делами ЦК. а когла пошли дожди -накрыли брезентом. Потом хозяйственникам надоела эта груда книг, и ее якобы сожгли. Если это даже и не так. версия не случайна.

В середине 50-х годов поступило распоряжение уничтожить все веши, связанные с хозяином, и работники обслуживания были вынуждены их прятать. Я писал за спасенным таким образом столом Сталина, видел диван, на котором он умирал. В окружающем дом парке был пень, присаживаясь на который Сталин выкуривал трубку во время прогулок,- его выкорчевали и сожгли. Сожгли также одну из лодок, бывших на пруду. Трудно сказать, кто таким способом вымещал свою низменную злобу, но факты вандализма налицо.

Быт Сталина выглядел более аскетическим даже по сравнению с обстановкой в Горках, где я в первый раз оказался 1 мая 1953 года.

Почему запомнилась та поездка?

Сразу после демонстрации мы, группка студентов МГУ. решили не расходиться и вместе куда-нибудь отправиться. Выбор пал на Горки.

В музее-усадьбе мы застали странную тишину и подавленное настроение. Водил экскурсию сам директор, который поведал, что его учреждение будто бы в связи с основанием музея Сталина в Волынском закрывается и тут намечено разместить детский дом. Впоследствии говорили, что то была затея Берии, но чтобы в подобном случае разобраться, надо знать повадки самодуров. Самодур поудачливее обычно сваливает свои дурацкие подвиги на самодура, которому не повезло... Что сейчас делается в Волынском, не знаю - положение с музеями Ленина известно.

И Ленин, и Сталин странны и страшны буржуа всех мастей своим бессребреничеством, упоенностью служением народу и Родине, полной самоотдачей. Им и невдомек, что только таких руководителей ждет и приемлет Россия. Только с такими руководителями Россия поднимается и только о них вспоминает с благодарностью.

Все "загадки" Ленина и Сталина выдуманы лишь для того, чтобы морочить так называемых простых людей, чтобы противопоставлять их подлинно народным вождям, подсовывая наверх корыстных фантомасов, которые сами не прочь прихватить лишнее и не сильно мешают в этом другим.

Не хочу распространяться о нынешних руководителях. Их отличие от советских гигантов разительно. Но об одном моменте считаю нужным сказать особо. Сталин вслед за Лениным был широко эрудированным и творческим человеком. Он постоянно консультировался со специалистами, затребовал фактические и статистические данные, однако всегда сам писал свои доклады и статьи. Он строго блюл этику интеллектуального труда, не допускал и тени его эксплуатации. Сталина невозможно представить в положении пленника всякого рода нашептывателей и "яйцеголовых", которые оплетали со всех сторон Хрущева и Брежнева, создавали у Горбачева иллюзию появления у него новых извилин.

Наблюдая в 60-х - 90-х годах процессы того, что можно назвать лидерообразованием, я с горечью констатирую широкое распространение легковесного мнения, что вождя можно "сделать" из кого угодно, "поддуть", "раскрутить" и т. п. Были бы деньги и выход в СМИ. Но разве не очевидно, какие при таком подходе получаются "изделия"? Может быть, в странах со старым мощным монополистическим капиталом и его закулисным "предиктором", с давними парламентскими традициями "лидеры с приставкой" (финансовым вливанием, рекламой, обезличенными советниками, концептуалами-речеписцами, имиджмейкерами и пр.) и способны выполнять свою служебную роль - России нужны неустанно работающие над собой самородки.

"А о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога - жила бы только Россия". Эти слова, сказанные перед Полтавской битвой тем, кто "на троне вечный был работник", как нельзя лучше вписываются в народное представление о действительно российском вожде. Не "сделанный" прагматик-политикан, а естественно сложившийся реалист-романтик нужен нашему Отечеству. Сталин, при всей неоднозначности его личности и жизненного пути, был им. И возражать против этого сегодня не только бессмысленно, но и непристойно.

Кучка мусора на могилу Сталина
После очередного шоу о "загадках вождя"

Ну вот, дождались.

Еще четыре вечера и четыре утра по первому телеканалу драматург Радзинский рассуждал о Сталине. Называлось это - "Предсказание Сталина. Подробности биографии".

Какое же предсказание и какие подробности?

Уже под занавес, завершая свои завлекательные и полные иронии экскурсы по "загадочным" страницам жизни вождя, автор в повышенном, почти пафосном тоне вибрирующим голосом заявил: "Он вернулся в свою страну в облаке новых мифов, отец и учитель!"

Понятно, "отец и учитель" - это та же ирония. Ключевые слова здесь другие: "вернулся" и "новые мифы".

Радзинский, стало быть, считает, что появились новые мифы о Сталине, а он - своими телепередачами и книгой - им противостоит.

Допустим, Только замечу: мифы бывают возвышающие и унижающие. Даже уничтожающие.

Радзинский-то, конечно, о первых: дескать, снова этого такого-рассякого незаслуженно превозносят!

Ну а я скажу о других. Причем не туманными словами, как любит изъясняться кокетливый и все время хихикающий драматург, а совершенно конкретно. И вы убедитесь: сам Радзинский новые уничижительные мифы о Сталине и создает.

Вернее, пытается создать.

Вместо мифов старых, которые временем, жизнью разоблачены и отменены.

***

В самом деле, давайте припомним. Ну разве не мифом была известная хрущевская байка, что "Сталин операции планировал по глобусу"? Военные операции. "Да, товарищи, возьмет глобус и показывает на нем линию фронта".

После того, как были опубликованы многие документы Великой Отечественной и мемуары крупнейших наших военачальников, над этой выдумкой можно лишь посмеяться.

А им же, Хрущевым, пущенное, что Сталин "был деморализован" в первые месяцы войны, что "он долгое время фактически не руководил военными операциями и вообще (!) не приступал к делам"? Наверное, на диване лежал... Нет, хуже! Он забился под диван. Сбежал на дачу и спрятался там от страха. Именно так изображали некоторые авторы. Только вот Сталин, как выяснилось, вел себя совсем иначе.

Был в ходу, если помните, и еще более впечатляющий миф: Сталин -параноик! Причем настолько ведь авторитетно подавалось. Ссылались не на кого-нибудь, а на самого Бехтерева - выдающееся светило психиатрической науки. Дескать, потому его и отравили...

"Это была тенденция: объявить Сталина сумасшедшим, в том числе с использованием якобы высказывания моего дедушки, но никакого высказывания не было, иначе бы мы знали. Дедушку действительно отравили, но из-за другого. А кому-то понадобилась эта версия. На меня начали давить, и я должна была подтвердить, что это так и было. Мне говорили, что они напечатают, какой Бехтерев был храбрый человек и как погиб, смело выполняя врачебный долп>.

Чьи это слова я привожу? Наталии Петровны Бехтеревой. Они напечатаны. И не в "Правде", не в "Советской России" - представьте, в "Аргументах и фактах". Разумеется, не в 1985-м и последующие годы, когда на академика Бехтереву особенно "давили". В 1995-м. Впрочем, и теперь удивления достойно, как проскользнули на страницу этого издания такие откровенные строки. Скорее всего потому, что "тенденция объявить Сталина сумасшедшим" все равно вконец дискредитировала себя.

Так кончаются мифы.

В передачах Радзинского -ив этом цикле, и в предыдущем - Сталин параноиком уже не называется. Исчезло и определение, Данное Троцким: "выдающаяся посредственность". А ведь столько лет использовалось на все лады! Нет, мало кого убедило. Даже в сознании тех, кому уже чуть ли не с пеленок внушено однозначно негативное и стойкое в своей предубежденности отношение к имени Сталина, как-то не совмещается: посредственность - и великие дела великой страны, совершенные все-таки под его руководством. "Вопреки ему" - аргумент странный. Особенно когда говорится о нашей победе в величайшей войне. А потом: как это посредственность могла взять верх над "блестящими гениями" - его оппонентами, включая самого Троцкого?

Приходится заигранную и неубедительную пластинку менять.

Ну, конечно, Сталин у Радзинского - "матерщинник, рассказывавший в кругу друзей соленые анекдоты". Но... "Его реплики изящны и остры". Это Бернард Шоу о Сталине. От себя ведущий добавляет: "А как он (то есть Сталин.- В.К.) умел понять собеседника, тонкие струны его души!".

Ну, конечно, тут же нажимает на ироническую педаль: "Шоу был так очарован, что даже не заметил голода в этой стране". Однако могла ли посредственность, если это действительно была посредственность, так очаровать великого Шоу - проницательного скептика и мудреца?

- Он был актер,- объясняет нам Радзинский про Сталина. Затем, в связи с другой ситуацией, повторяет:

- Актер! Потрясающий актер!

Если потрясающий - выходит, опять не посредственность. К тому же, поскольку речь о политике, немаловажен вопрос: что за игрой?

Вот рассказывает Радзинский о достаточно известном эпизоде, как во время Потсдамской конференции принесли Трумэну телеграмму: "Бэби родился". У американцев - атомная бомба! "Гегемония великой сталинской армии,- произносит наш драматург,- закончена".

И что же Сталин, когда Трумэн сообщил ему такую сногсшибательную новость? Сталин абсолютно спокоен и равнодушен. "Престарелый генералиссимус так ничего и не понял",- расценили это тогда.

На самом-то деле все понял, конечно! И, по Радзинскому, тут же заявил "своим ученым": "Бомба будет - или..."

Бомба вскоре у нас появилась. Ученые очень испугались - и сделали...

Так по Радзинскому. Думаю, Сталин сказал бы: "Товарищ Радзинский упрощает". На самом-то деле работа над созданием нового оружия шла в нашей стране уже несколько лет.

Мне еще интересно, на чьей стороне симпатии ухмыляющегося драматурга. Да, Сталин в сцене с Трумэном продемонстрировал потрясающую политическую выдержку. Или. говоря тем самым драматурговым языком, проявил себя как потрясающий актер. Так хорошо это или плохо? И доволен ли автор, что в конечном счете Сталин перед Трумэном не спасовал и наша страна тоже (в кратчайший срок!) стала обладательницей такого оружия?

Я задаю этот вопрос с намеренной прямотой, но в передаче Радзинского вы не услышите на него прямого ответа. Это как бы и не входит в задачу рафинированного эстета: он вроде бы выше, он "парит над схваткой", обволакивая все своей беспредельной иронией.

Ну а все же - в душе-то за кого? Как-никак, на волоске была судьба нашей страны - быть ей или не быть.

Нашей... У Радзинского, как и у многих сегодня, чаще звучит по-иному: "эта страна". И когда он будет повествовать еще об одном разговоре Сталина с Трумэном, вы его внутренние симпатии и антипатии поймете совсем четко.

Трумэн, который через несколько дней отдаст приказ бросить атомные бомбы на мирных жителей Хиросимы и Нагасаки, видите ли. попросил Сталина уступить Польшу. Именно так выражается Ралзинский, имея в виду, очевидно, "сферы влияния" СССР и США. Про уничтожение тем же Трумэном сотен тысяч ни в чем не повинных людей ироничный драматург даже не заикается. Ни в первом случае, ни во втором. Какое там! Трумэн у него СУЩИЙ голубь: то про "бэби" ворковал, теперь "попросил".,.

А вот для Сталина - другие слова. Он "орет" на бедного Трумэна. Вежливый Трумэн слышит от него "рявкающее": "Нет. нет. нет!" "Потому что его армия стоит в Европе,- с придыханием комментирует Радзинский.-Потому что европейские поля усеяны костьми его солдат".

Надо было, наверное, на все это рукой махнуть и учтиво сказать своему собеседнику в ответ на его "просьбу": "Уйдем, немедленно уйдем, господин Трумэн! Вводите в Польшу свои войска. Добро пожаловать!.."

Нет. чего хорошего ждать от этого бандита Сталина. Бандита и грубияна. Вон и когда Гитлер напал, не было у него, оказывается, "никакой паники - одна ярость!" Он "ищет виновных". Он "кричит" всякими плохими словами. "Он дает задания, которые нельзя выполнить, но - они будут выполнены..."

Нехороший человек.

Если уж не забился от страха под диван, зачем на людей кричать? Да и вообще, к чему все эти контратаки и контрудары? Не правильнее ли было сразу сдаться?

"Лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еше лучшеб-в 1941-м!"

Это в припадке откровенности написал другой светоч современной "демократической" публицистики - Минкин, изобразивший поистине идиллическую картину нашей жизни и хода всей истории, если бы СССР потерпел поражение в Великой Отечественной:

"И не было бы у нас ни Катыни-40, ни Будапешта-56, ни Праги-68, ни Кабула-80-89. ни хлебного импорта, ни...

И никто бы пас не порочил. И Ростронович сидел бы дома и играл бы нам на виолончели".

Ах, с какой легкостью и увлеченностью рисуется все это, когда Гитлера уже давно нет! Правда, на минуточку бурный мечтатель останавливался в своем захлебе, предвидя некоторые вполне реальные неприятности, которые могли последовать от Гитлера в случае его победы:

"Нам? Вот тут - закавыка. Поскольку я еврей и родители мои и прародители - евреи..."

Ничего, тотчас и очень изящно все разъяснил:

"Евреи сохранились бы в США. а с падением убийственного (читай: сталинского.- В.К.) режима снова постепенно заселили бы интеллектуальную нишу на очищенных (юденфрай) территориях".

Вот так. И никаких проблем.

Конечно, для этого нужно, чтобы США были. Причем сильные, с атомной бомбой. Ну а Советскому Союзу лучше бы этой бомбы и не иметь. И в Польше пусть бы лучше были не советские солдаты, а натовские, американские. И лучше бы не с 1997-го, а с 1945-го.

Действительно, чего этот противный Сталин упрямился?! Давно надо было сдать все до самого Смоленска. Или лучше бы - до Москвы. Или - еще лучше! - и с Москвой вместе.

Наверстывай теперь за него нынешние российские вожди...

***

В интервью "Комсомолке" Радзинский многозначительно заявил: "Вся моя книга - это соревнование со Сталиным, попытка решать эти его за!^дки. Вождь беспощадно пропалывал архивы. И все же я нашел кое-что... кое-что..."

Что же документально нашел?

Судя по передачам - совсем мало. Да почти ничего.

Ну, переписал несколько сталинских пометок, сделанных на книгах в его библиотеке. Некоторые - с упором, с иронической экзальтацией! - повторил несколько раз: "Русский народ - царист", "Учитель, учитель, учитель!.." Последнее - якобы об Иване Грозном. Но что-то, мне показалось, по экзальтированности это больше похоже на Радзинского, чем на Сталина...

В ранге самой громкой сенсации анонсировалось открытие тайной встречи Сталина и Гитлера - во Львове 17 октября 1939 года. Однако на поверку, как и многое другое, оказывается не более чем слухом. Где-то в американском архиве в 70-е годы всплыла якобы какая-то шифрограмма. Была или нет - остается неясным. Открытие же Радзинского состоит в том, что 18 (?) октября и 19-го (?) до вечера в журнале, где фиксировались визиты к Сталину, записей не было. А затем первым он принял Молотова. потом Кагановича. Достаточно до далеко идущих выводов?

Нет, не архивные находки в основе всех этих претенциозных телеразглагольствований. В основе - слухи и выдумки.

Чего стоит хотя бы грязный намек о Сталине, его жене и ее матери. До этого, кажется, не додумывался еще никто! Причем ссылается на "легенды" и "разговоры", которые сам называет "пошлыми". Однако пошлость эту -по-моему, самим же и сочиненную,- повторяет дважды. Выходит, недостаточно у Сталина грехов - пусть отвечает и за грех кровосмесительства...

Вот к каким "утонченным" методам приходится прибегать, создавая новые мифы.

Или еще. В первом цикле, в самом начале, был яркий эпизод из детства Сталина. По наущению Сосо его друзья впустили в синагогу свинью. Православный священник потом говорит, обращаясь к прихожанам: "Имеются заблудшие овцы, которые несколько дней назад совершили богохульство в одном из домов Бога". А маленький Сосо не может этого понять: как можно защищать людей другой веры?!

Назидательно, ничего не скажешь. Но откуда взялся такой эпизод? Оказывается, от 112-летней Ханы Мошиашвили - "грузинской еврейки, подруги Кэкэ (матери Сталина).- В.К.), переехавшей в 1972 году в Израиль из Грузии".

Поди проверь, говорила ли такое покойница четверть века назад. Да и что могла наговорить 112-летняя! Все, что кому-то понадобится. В Израиле. Социальный, а точнее - национальный заказ, определенная заданность тут слишком проглядывают. Хочется доказать чуть ли не врожденный

сталинский антисемитизм...

***

Я уже слышу: что же, защищаете этого злодея Сталина?

Нет. Зло, которое связано с его именем, не нужно защищать. Надо защищать историческую правду.

А она, кроме всего прочего, состоит в том. что Сталин "принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием".

Так написал Черчилль - вовсе не друг Сталина. И тот же Черчилль написал:

"Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний Россию возглавил гений и непоколебимый полководец И. В. Сталин.

Он был выдающейся личностью, импонирующей нашему жестокому времени того периода, в котором протекала его жизнь".

Это верно, что Сталин вернулся или возвращается в свою страну. Но возвращается он, кроме всего прочего, и потому, что люди глубже, объемнее, полнее начинают видеть сложную правду того времени. Они видят и горькие наши реалии времени сегодняшнего.

И когда теперь всячески муссируется "тоска по сильной руке", которая изначально присуща якобы "рабской русской душе", а вместе с тем о необходимости "беспощадной политической воли" начинает говорить сегодня сам г-н Чубайс, надо кое-что сказать в ответ максимально четко.

Во-первых, у Сталина была не только "сильная рука", но и сильная голова.

Во-вторых, "беспощадная политическая воля" может быть направлена на укрепление Отечества и отстаивание независимости его, а может -наоборот, на разрушение и подчинение.

Даже в этих антисталинских телесериалах, если отбросить иронию и назойливое хихиканье автора, многие факты, как мы убедились, говорят за Сталина, а не против.

Радзинский привел сталинские слова: "Когда я умру, на мою могилу нанесут много мусора, но ветер времени безжалостно сметет его".

Предсказание воистину пророческое!

И нанесли мусора. И многое временем уже сметено.

Уверен, новые кучки мусора тоже долго не залежатся.

Виктор Кожемяко.

Какая же она, правда о Сталине?

Публикуя в "Правде" беседу с доктором философских наук, профессором Р. Косолаповым "Незагадочный Сталин", редакция не сомневалась, что вызовет неоднозначные отклики. Причина понятна. Ведь речь идет о такой сложной и крупной исторической фигуре, которой, наверное, не только в наше время, но и гораздо позже вряд ли будет дана однозначная оценка. А сопоставление мнений, аргументов, доводов помогает все-таки приблизиться к истине.

Вот почему некоторое время спустя газета опубликовала один из самых критических и резких откликов на беседу "Незагадочный Сталин" - статью доктора технических наук, профессора Л. Клячко "Горькая правда". И вот обозреватель "Правды" Виктор Кожемяко снова беседует с Ричардом КОСОЛАПОВЫМ - теперь по вопросам, поднятым в этой статье.

- Ричард Иванович, у вас после прочтения статьи "Горькая правда" возникло желание поспорить с ее автором?

- Конечно. Очень многое в ней я никак не могу принять, с очень многим не могу согласиться.

- Что ж, вы имеете возможность высказаться.

-Автор статьи предпосылает своему тексту подборку из шести ленинских цитат. Тематически эта "лесенка" четко делится на две части -отношение партии к своим ошибкам: оценка Сталина как работника и человека.

Что касается приведенных отзывов о Сталине, замечу; с 1956 года, то есть более сорока лет. они приводились тысячи раз. Сталин груб, он "сосредоточил в своих руках необъятную власть" и, по-видимому, не "сумеет... всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью" (т. 45. с.345) и т. д. Все это прочно вошло в арсенал хрущевской, "перестроенной", "реформаторской" и т. п. пропаганды и упорным воспроизведением на протяжении многих лет в разнообразных вариациях было постепенно перенесено с осуждения некоторых черт отдельной личности на всю советскую общественную систему. Вот на что я хочу обратить особое внимание! Будет ли кто-либо сейчас отрицать, что столь беспрецедентная, казалось бы, временами немотивированная кампания в конце концов "перетекла" в тотальный антисоветизм и антиленинизм, идейно подготовила совершенную в СССР буржуазно-бюрократическую контрреволюцию? Надо же обрести когда-нибудь чувство меры!

"Мы не должны скрывать наши ошибки..." С этим, как и с другими приведенными ленинскими высказываниями, я совершенно согласен. Но отсюда отнюдь не вытекает, что мы должны вечно клясть себя за них, отравляя мозг и существование все новым поколениям, парализуя их волю вечным покаянием, превращая искусственно подогреваемое чувство вины в склероз и кандалы России.

Мне не раз приходилось участвовать в дискуссиях по поводу знаменитого 37-го года. Этот год я помню еще дошкольником. Для меня это был год всенародного симфонического звучания Пушкина и Конституции победившего социализма, год 20-летия Октября. Упоения чтением и рисованием. "Вы. коммунисты, допустили... Вы создали атмосферу всеобщего страха..." - говорят мне и моим единомышленникам. Но что отвечать, если я и вся наша семья (отец и бабка - коммунисты, мать -учительница) заведомо ничего не боялись и к репрессиям отношения не имели? Что должен делать нынешний зрелый коммунист, в то время дитя,- без конца, к месту и не к месту живописать тогдашние - подлинные и приписанные им - грехи отиов и дедов или же стараться не повторять их в своей деятельности? Признаюсь, первое занятие мне представляется неплодотворным, даже ущербным. Второе для меня - закон.

"Мы не должны скрывать наши ошибки перед врагом", да и перед кем ' бы то ни было вообще. Это бесспорно. По мы также не должны позволять врагу делать наши ошибки, независимо от периода, когда они совершались, постоянно действующим оружием против нас, не должны помогать врагу своим потворством россказням подчас безответственных и бессовестных политиканов, своей тактикой бесконечных арьергардных, оборонительных боев. Не этот ли подход послужил психологической подоплекой нынешнего упадка духа некогда "самого гордого народа" (Даллес), пресловутой концепции нашей неполноценности? Раз ошибка вскрыта и объективно доказана, из нее следует сделать практические выводы, но ие размазывать ее на все будущие времена. Иначе получается еще худшая ошибка, горькие последствия которой политическая и интеллигентская "элита" обычно предоставляет расхлебывать народу, и вот этого, по-видимому, не ощущает Л.А.-Клячко. Между тем сейчас надо говорить как раз о ней, перестав наконец полоскать имя Сталина и глубоко осознав, что подобной бесшабашности в отношении к собственной истории не позволяет себе ни одна нация. Ни англичане (с их Кромвелем), ни французы (с их Робеспьером), ни американцы (на совести их предков миллионы погубленных индейцев), ни китайцы (со всеми пароксизмами маоистской "культурной революции"), не говоря уж о немцах (с их Гитлером)...

Согласно одной из цитат, подобранных Л.А. Клячко. "из маленькой ошибки всегда можно сделать чудовищно-большую, если на ошибке настаивать, если ее углубленно обосновывать, если ее "доводить до конца" (т. 41. с. 26). Именно такой ошибкой, причем далеко не маленькой, является не попытка объективно осветить Сталина со всех сторон как историческую фигуру, предпринятая мною, а бессрочная пролонгация истерической "критики культа личности" а кардинально изменившихся исторических условиях. Это действительно чудовищная ошибка, позволившая смести завоевания Красного Октября и Победы "черным октябрем" 93-го года. Ценой ее являются утрата Советской власти трудящихся и исходной базы мирового социализма, установление диктатуры паразитарного, криминально-компрадорского капитала, развал нашего государства, геноцид народа. Но и сейчас, видите, сохранились охотники, как и в 50-х годах, к месту и не к месту без конца повторять фразу: "Таскать вам - не перетаскать!"

- На первое место в полемике с вами автор статьи выдвигает самую острую тему, связанную с именем Сталина,- тему политических репрессий.

- Да. как обычно, при той инерции, которую придал критике Сталина еще Н.С. Хрущев, прежде всего поднимается тема репрессий 20-40-х годов. Л.А. Клячко не отрицает, что число их жертв (с 1921 по 1954 год около 3,8 миллиона осужденных, около 643 тысяч приговоренных к смертной казни) было злонамеренно во много раз (от 15 до 100 миллионов) преувеличено в антикоммунистической печати, но считает "наивным" мое объяснение размаха репрессивных мер проникновением в правоохранительные органы чужеродных (белогвардейских, уголовных и т. п.) элементов.

Л.А. Клячко утверждает, что репрессии были направлены "прежде всего против коммунистов-ленинцев, в которых И. В. Сталин видел главных противников установленного им тоталитарного режима единоличной власти", и повторяет тем самым версию, которую еще с 20-х. годов распространяла буржуазная и оппортунистическая (особенно троцкистская) печать и которую без качественных поправок внедрила внутри страны в 80-х годах горбачевская команда. С моей стороны было бы нелепо укорять Л.А. Клячко тоже в наивности, но что он после всего пережитого проявляет странное легковерие - это факт.

Я не объясняю нарушения законности исключительно тем, что в правоохранительные органы проникли чужеродные элементы. Причин таких нарушений было, несомненно, больше. Это и карьеризм, и безграмотность, и психологические рецидивы недавней гражданской войны. В постановлении Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия" (за подписями Молотова и Сталина), увидевшем свет лишь в 1995 году, указывалось на безответственное отношение к следственному производству, на грубое нарушение установленных законом процессуальных правил, чем "нередко умело пользовались пробравшиеся в органы НКВД и прокуратуры как в центре, так и на местах враги народа. Они,- подчеркивалось в постановлении,- сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований, создавали с провокационной целью "дела" против невинных людей, а в то же время принимали все меры к тому, чтобы укрыть и спасти от разгрома своих соучастников по преступной антисоветской деятельности". (Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. М, 1995, т. 1, с. 5). Может ли Л.А. Клячко все это опровергнуть?

Оппонент думает, что я рассматриваю указанное проникновение всего лишь "как средство антисоветской классовой борьбы". Но с моей точки зрения, это гораздо серьезнее, чем просто "средство". Перед нами одна из новых исторических форм классовой борьбы, недооцененных в свое время КПСС. Свидетельства тому мы находим как в воспоминаниях бывших чекистов и узников ГУЛАГа, так теперь уже и в научных работах.

Приведу характерный пример из свежего источника. По инициативе Ф.Э. Дзержинского в конце 1918 года в штаб ВЧК был зачислен царский генерал В.Ф. Джунковский, до 1915 года товарищ министра внутренних дел, командующий Отдельным корпусом жандармов, внесший в работу ведомства высокую культуру сыска. "Уже в 1922 году Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о привлечении к работе в органах ГПУ бывших жандармских офицеров и сотрудников охранных отделений. Новой власти нужен был опыт профессионалов, а деятельность Джунковского к тому времени в ВЧК способствовала этому партийному решению". (Журнал "Диалог", № 2. 1998, с. 89). Не бросая тень на этого деятеля, вступившего в свое время в конфликт с императрицей в связи с разоблачением им похождений Распутина, однако отмечу следующее. Столь широкая практика при всей ее оправданности уже сама по себе не могла не иметь также серьезных негативных последствий. Ни о какой наивности тут не может быть и речи. В этом мы наглядно убедились в 50 - 80-х годах. Аналогичное проникновение чужеродных, как правило, праворевизионистских, прозападных элементов, рыночников и лжедемократов - на этот раз в мозговые структуры партии и государства - дало еше более тяжкие результаты.

- Настаивая на своей правоте, Л.А. Клячко приводит более десятка имен видных деятелей, приговоренных к смертной казни, но, по его мнению, "ни в чем перед партией не повинных".

- А где доказательства этого? Где документальные опровержения? Они, как правило, отсутствуют. Действует некий негласный аргумент. Достаточно заявления о том, что этих людей подвел к трагическому концу жизни "плохой" Сталин, и "неповинность" налицо. Однако есть и другая, не столь упрощенная точка зрения, и она тоже имеет право на существование.

Вот пример. В числе "неповинных" Л.А. Клячко называет А.С. Енукидзе, бывшего секретаря Президиума ВЦИК, друга юности Сталина. Но знает ли о Бнукидзе что-нибудь мой оппонент? "Авель, несомненно, сидя на такой должности,- писала в своем дневнике М.А. Сванидзе (28.06.35),-колоссально влиял на наш быт в течение 17 лет после революции. Будучи сам развратен и сластолюбив - смрадил все вокруг себя,- ему доставляло наслаждение сводничество, разлад семьи, обольщение девочек. Имея в своих руках все блага жизни, недостижимые для всех, в особенности в первые годы революции, он использовал все это для личных грязных целей, покупая женщин и девушек... Контрреволюция, которая развилась в его ведомстве, явилась прямым следствием всех его поступков - стоило ему поставить интересную девочку или женщину, и все можно было около его носа разделывать" (Иосиф Сталин в объятиях семьи. 1993, с. 182).

Этот пример лишний раз доказывает, что с отдельными "жертвами культа личности" надо разбираться сугубо индивидуально. Реабилитация "чохом", к которой, очевидно, привык Л.А. Клячко, тут явно не срабатывает. Одновременно меняется, как бы ни старались затормозить этот процесс всякие там Яковлевы, и взгляд на Сталина.

Для меня само собой разумеется, что любая безвинная жертва произвола есть преступление. И эту оценку отнюдь не меняет большее или же меньшее их число. Я сторонник отмены смертной казни, за исключением тех случаев, когда преступник посягнул на жизнь другого гражданина, и запрещения абортов. Противник охоты на диких животных. Нравственна ли эта позиция? Несомненно. Но реализуема ли она в современных условиях? Всякий думающий человек скажет, что это другой, намного более сложный вопрос.

Нет более хитрой, лицемерной, демагогической манеры, чем налагать принципы абстрактной, гуманной и заведомо справедливой морали на бурлящий котел взаимоисключающих социальных страстей. "Революционерами" в белых перчатках могут быть лишь академические моралисты, кабинетно-лабораторные мыслители, имеющие привилегию просчитывать каждый свой шаг. Политик-практик, даже честнейший и чистейший, лишен этой роскоши. Чтобы сохранить свою безупречность, он, помимо обширного ума и личного бескорыстия, должен располагать двумя безупречными вещами - достоверной информацией и добросовестиейшими соратниками и подчиненными. Где, когда и у кого все это имелось в достатке?

Словом, болезненное противоречие между должным всеобщим и подчас поневоле противостоящим ему единичным до сих пор было реально не разрешимо. "Какой школьный учитель не доказывал, что Александр Великий и Юлий Цезарь руководились страстями и поэтому были безнравственными людьми? - замечает Гегель.- Отсюда прямо вытекает, что он,'школьный учитель, лучше их, потому что у него нет таких страстей, и он подтверждает это тем, что он не завоевывает Азии, не побеждает Дария и Пора, но. конечно, сам хорошо живет и дает жить другим" (Соч., т. 8, М-Л., 1935, с. 31). Но и историю, за редчайшим исключением, не делали школьные учителя.

- Обращаясь к событиям Великой Отечественной войны и отмечая подвиг в ней советского народа, Л.А. Клячко указывает и на ту страшную цену, которую пришлось заплатить за победу.

- Он прав в общей постановке вопроса, но, увы, не убедителен, когда ведет речь о конкретике. Главное его обвинение против Сталина в данном случае состоит в том, что тот поверил "гитлеровской фальшивке о военном заговоре" и нанес колоссальный кадровый урон Красной Армии.

Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны... Поступим, однако, наоборот. Поставим Л.А. Клячко в самое пекло событий, на место Сталина 1937 года. Вот 8 мая мой оппонент получает послание от президента дружественной Чехословакии Бенеша, в котором доверительно сообщается о якобы планируемом частью наших военных во взаимодействии с германским генеральным штабом и гестапо свержении Советской власти и создании антикоммунистического "национального правительства". При этом называется имя маршала М.Н. Тухачевского, а также других видных военачальников, говорится об их тактике и предполагаемых территориальных уступках Германии как плате за помощь и т. п. Как поступит ввиду этого Сталин, то бишь Л.А. Клячко?

Имеются всего два варианта решения: установка Клячко 1998 года - не верить и жгучая опасность 30-х годов - попав впросак, потерять все. Думаю, что даже Клячко, окажись он высшим руководителем, то есть отвечая за судьбы почти 200 миллионов сограждан и первого в мире пролетарского государства, не стал бы в капризную позу легкомысленного дворянчика, а подверг полученные сведения тщательной проверке. А для этого - нравится сие кому-либо или не нравится - надо, как минимум, во-первых, отрешить от высоких должностей хотя бы несколько лиц, во-вторых, изолировать их от общества до выяснения истины.

Достоверно известно, что большой интерес к Тухачевскому еще в 20-х годах проявляли белоэмигрантские военные круги. Об этом упоминается даже в откровенно реабилитаторских источниках (см.: Военные архивы России. 1993. Вып. I, с. 30-113). В 1930 году несколько бывших офицеров старой армии дали показания о том, что Тухачевский (тогда командующий Ленинградским военным округом) считает положение в стране тяжелым, имеет много сторонников и выжидает удобного момента для установления диктатуры. "Что касается дела Тухачевского,- писал после проведенного расследования Сталин В.М. Молотову,- то последний оказался чистым на все 100%. Это очень хорошо". (Письма И.В. Сталина В.М. Молотову 1925-1936 гг. М., 1995, с. 231). Неужели Л.А. Клячко не понятно, что при повторной информации такого рода прежнее доверие неизбежно дает трещину?

Оппонент полагает, что в судьбе Тухачевского сыграла решающую роль переданная Бенешем немецкая "деза". Но вот выдержка из телеграммы посла В.П. Потемкина о беседе с военным министром Франции Э. Даладье от 16 марта 1937 года: "Согласно информации, полученной из заслуживающего внимания французского источника (Даладье.- Р.К.), могу сообщить, что некоторые лица из числа немцев занимаются подготовкой в СССР государственного переворота, в чем им содействуют некоторые руководящие кадры Красной Армии, враждебно настроенные по отношению к существующему советскому строю" (Фалиго Р., Коффер Р. Всемирная история разведывательных служб. М., 1997, т. 1, с. 317). Такое однозначное звучание немецких, чехословацких, французских, а также белоэмигрантских источников много значит. Тут даже Л.А. Клячко на месте Сталина заколебался бы. Если же сам Тухачевский буквально через день после ареста пишет обстоятельные аналитические показания, в которых признает себя главой заговора (см.: Военно-исторический журнал. 1991, №№ 8,9), что тут можно сказать? Л.А. Клячко 1937 года наверняка мыслил бы иначе, чем в 1998-м.

- Аргументируя свои обвинения против Сталина, ваш оппонент ссылается на маршала А.М. Василевского и замечает, что он разбирался "в военных вопросах несравненно лучше Р.И. Косолапова..."

- И слава Богу! Не хватало еще, чтобы было наоборот. Вашему покорному слуге во время войны было 11-15 лет, и он не стал профессиональным военным. Но разбирается ли Л.А. Клячко в военных вопросах хотя бы на уровне Косолапова, я сомневаюсь. Так, один из упреков Сталину состоит в том, что он "не провел мобилизацию армии и ее выдвижение к границам Союза..." А если бы провел? У Гитлера был бы формальный предлог для начала военных действий, что означало бы морально-политический проигрыш для советской стороны. Это - во-первых. Трудно сказать, сложилась бы при этом и без того внутренне противоречивая антигитлеровская коалиция. Это - во-вторых. Наконец, отмобилизованная, обладающая двухлетним опытом ведения современных боевых действий в Европе германская армия почти наверняка нанесла бы серьезные поражения Красной Армии, если не разгромила бы ее уже у западных границ. Для моральной подготовки и боевой выучки, для обеспечения перевеса по всем видам вооружения нам не хватило года полтора. И Сталин избрал тактику маневрирования пространством и наращивания потенциала вооруженных сил, которая после образования Сталинградского котла стала давать огромный стратегический эффект.

- Очень сильно звучит в статье тема антисемитизма Сталина. Абсолютно недвусмысленно, категорически Л.А. Клячко объявляет его антисемитом, а вас - оправдывающим это зло.

- Да, Клячко объявляет Сталина антисемитом, заодно обвиняя меня, хотя я навсегда, и в той беседе тоже, четко разделяю антисемитизм и антисионизм. О последнем оппонент умалчивает, и, видимо, неспроста.

Вряд ли Л.А. Клячко сможет отрицать выдающуюся роль Сталина в спасении еврейского этноса перед лицом фашистского геноцида, в создании Еврейской автономной области в СССР и государства Израиль, то есть еврейской государственности как таковой.

Что касается отношения Сталина к антисемитизму, то оно ярко освещено в его ответе Еврейскому телеграфному агентству (США) от 12 января 1931 года:

"Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма.

Антисемитизм выгоден эксплуататорам, как громоотвод, выводящий , капитализм из-под удара трудящихся. Антисемитизм опасен для трудящихся, как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма.

В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью" (Сталин И.В. Соч.. т. 13, с. 28). Л.А. Клячко возражает мне, напоминая "об убийстве СМ. Михоэлса (которое, впрочем, не доказано.- Р.К.) и расстреле большинства членов Еврейского антифашистского комитета во главе со старым большевиком С.А. Лозовским", "о кампании борьбы с космополитизмом", "о так называемом деле "врачей-убийц в белых халатах" и т. п. Это традиционное и тенденциозное перечисление оппонент заключает утверждением, что у Сталина "между словом и делом пролегла зияющая пропасть". Но в чем он видит единство того и другого? "Может быть. Р.И, Косолапое способен назвать хоть одного активного антисемита, который был казнен по законам СССР? - вопрошает оппонент,- Хотя, к сожалению, в России антисемитов хватает". Согласитесь, жутковатая логика "коммуниста-интернационалиста с 50-летним стажем, убежденного сторонника демократического социализма", как аттестует себя Л.А. Клячко. Не тот ли это "демократический социализм", приверженцем которого поныне величает себя М.С. Горбачев и который перерос в ельиииизм? Не тот ли это "интернационализм", которым с помощью нескольких фигуристых фраз оправдываются мещанское безразличие к Родине и буржуазный космополитизм?

Как честный человек, Л.А. Клячко, разбирая мое интервью, был обязан обратить внимание на утверждение, что Сталин проявил себя не как антисемит, а как антисионист. В этом корень вопроса! Увод от этого, какими бы запутанными и трагичными ни выглядели упомянутые оппонентом обстоятельства, выглядит игрой в околичности.

Вот впервые публикуемый факт (архивное извлечение М.И. Труша). В ноябре 1939 года, накануне финской ("северной") войны, Сталин принял посла СССР в Швеции, знаменитую революционерку А.М. Коллонтай. Он поведал Александре Михайловне о только что прерванных переговорах с Финляндией насчет отдаления государственной границы от Ленинграда взамен на уступку финнам части советской территории. О назревающем конфликте Сталин сказал, что "если не удастся его предотвратить, то он будет недолгим и обойдется малой кровью (к сожалению, это не оправдалось.- Р.К.). "Время "уговоров" и "переговоров" кончилось,- подчеркнул Сталин.- Надо практически готовиться к отпору, к войне с Гитлером".

Развивая тему близкой войны и стараясь заглянуть в более отдаленную перспективу, Сталин сделал весьма примечательное заявление:

"Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны прежде всего за рубежом, да и в нашей стране тоже. Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши успехи и достижения. Он все еще рассматривает Россию как варварскую страну, как сырьевой придаток. И мое имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут множество злодеяний.

Мировой сионизм всеми силами будет стремиться уничтожить наш Союз, чтобы Россия больше никогда не могла подняться. Сила СССР - в дружбе народов. Острие борьбы будет направлено прежде всего на разрыв этой дружбы, на отрыв окраин от России. Здесь, надо признаться, мы еще не все сделали. Здесь еще большое поле работы.

С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, только на какое-то время. Возникнут национальные группы внутри наций и конфликты. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций.

В целом в будущем развитие пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут предельно крутыми. Дело идет к тому, что особенно взбудоражится Восток. Возникнут острые противоречия с Западом.

И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом".

- Впечатляющий документ! Вы сказали, что это архивное извлечение Труша. А кто он?

- Михаил Иванович Труш - историк, много лет он посвятил исследованию жизни и деятельности А.М. Коллонтай, написал и издал книгу о ней. Приведенный текст обнаружен им в дневниках Александры Михайловны, которые она вела продолжительное время и в которых немало записей, сделанных после встреч со Сталиным.

Но вернусь к нашей теме. Нетрудно понять, что и гитлеризм, и сионизм Сталин рассматривал не с узконациональной, кровно-этнической, а с классовой точки зрения, с точки зрения противостояния их интересам трудящихся всех национальностей, пролетарской революции. И в первом, и во втором он видел разные типы буржуазного расизма, германского или же семитского, которыми в целях разобщения народов и их порабощения, завоевания мирового господства умело орудует финансовый капитал. Не случайно Ленин - а Сталин до конца своих дней называл себя верным его учеником - еще в 1903 году указывал, что "сионизм представляется более, так сказать, близким противником социал-демократии, чем антисемитизм, который... ведет за собой только совершенно темные в культурном и политическом отношении элементы русского населения. Иначе говоря, сионистское движение непосредственно гораздо более грозит классовой организации пролетариата, чем антисемитизм, и так как для нас, социал-демократов, не существует "избранных" и "неизбранных" народов," то мы никак не можем отказаться от задачи борьбы с "предрассудками еврейской массы" (Ленин Н. (Ульянов В.). Собр. соч., т. 4, с 237. М., 1924; Ленин -русские - евреи... М.. 1996, с. 19-22, 46). Вправе ли обходить эту сторону дела Клячко?

Оппонент полностью игнорирует тот факт, что наиболее агрессивной разновидностью меньшевизма в рядах ВКП(б) в послеленинский период был троцкизм, возросший и долго державшийся на психологии и спайке местечковой групповщины. Сталину еще в период гражданской войны стоило немалого труда противостоять этому влиянию и засилью весьма специфических кадров, которые под видом интернационализма и дисциплины вводили казарменные. угрюм-бурчеевские порядки, нивелировали культурно-национальные черты, к месту и не к месту щеголяли левой фразой.

К сожалению, этот стиль Троцкий пытался практиковать и в мирных условиях. Достаточно напомнить о его идее трудармий и приверженности "пулеметным методам" социалистического строительства (см.: Девятый съезд Российской коммунистической партии. Стенографический отчет. М., 1920, с. 79-99). Встав во главе оппозиции и сосредоточив огонь на Сталине, он явился автором фальшивой концепции "советского термидора", довел свою конфронтацию с тогдашним ЦК до "идеи" поражения Советского Союза в будущей войне с Германией, превращения этого поражения в средство свержения "сталинской диктатуры".

Сталин после победы в Великой Отечественной войне вполне обоснованно опасался возрождения подобной активности. Особенно это касалось той еврейской общественности, которая, окрепнув в ходе успешной антифашистской борьбы советского народа, Объединенных Наций, налаживала многообразные международные связи, в том числе с сионо-американскими финансовыми кругами, ориентировала граждан СССР еврейской национальности на государство Израиль, претендовала на территорию Крыма. У Сталина было немало причин проявлять беспокойство в связи с образованием в послевоенное время прозападных клановых структур. Очевидно, методы борьбы с ними выглядят сейчас топорными и жестокими. Но ведь и информация об этих структурах тщательно скрывается. По-прежнему доминирует "миф одного злодея", который, конечно, облегчает процесс обывательского мышления, но не ведет к истине. Если от чего и страдает современное российское общество, так не от антисемитизма, который никогда не имел у нас широкого распространения, а от* русофобии. От обезличивания и уничижения исторически государствообразующего русского народа, развала его культуры, засорения языка уголовной и англопроизводной лексикой, подмены нашей гармоничной мелодики мозголомным роком, , американизации менталитета молодежи, вкорсиения в ее среде исторического беспамятства. Именно против подобных тенденций, гибельных для нашего Отечества и всей славянской цивилизации, и выступал Сталин!

- Увы, в массированной антисталинской пропаганде не только нынешнего времени, но и ряда последних десятилетий все это замазано, извращено...

- Согласно той же дневниковой записи А.М. Коллонтай, подытоживая разговор о тяготах будущей войны, Сталин сказал:

"Все это ляжет на плечи русского народа. Ибо русский народ - великий народ. Русский народ - это добрый народ. У русского народа, среди всех народов, наибольшее терпение. У русского народа - ясный ум. Он как бы рожден помогать другим нациям. Русскому народу присуща великая смелость, особенно в трудные времена, в опасные времена. Он инициативен. У него - стойкий характер. Он мечтательный народ. У него есть цель. Потому ему и тяжелее, чем другим нациям. На него можно положиться в любую беду. Русский народ неодолим, неисчерпаем".

Читая сейчас эти строки, с особой остротой ощущаешь все тернии той полосы новых испытаний, которую опять проходят русский и другие братские народы нашей страны. В числе этих терний и разнобой оценок, и дробление, деклассирование, маргинализация общества, которой добиваются русофобы-капитапизаторы. Их страшат наша духовность, наш природный коллективизм и интернационализм - глубинные предпосылки неизбежного возрождения социализма на российской почве. И они стараются вовсю, ловя в расставленные сети доверчивые души. К таким доверчивым, по-видимому, относится и Л.А. Клячко. "Попытка Р.И. Косолапова реабилитировать И.В. Сталина - это попытка с негодными средствами, ничего, кроме вреда, не приносящая развитию коммунистического движения в России и во всем мире,- пишет он, явно вторя кому-то.- ...У меня нет сомнения в том вреде, который принесли социализму И.В. Сталин и его последователи, к числу которых относится и Р.И. Косолапов".

Однако прямо скажу - я вижу суть дела по-иному. Во-первых, я никого не реабилитирую, а сообщаю лишь о фактах, связанных с деятельностью Сталина, которые, как правило, искажают или же стараются скрывать, то есть противодействую клевете. Во-вторых, я не могу назвать себя последователем Сталина, поскольку разделяю принципы диалектического материализма и научного социализма в целом, не связывая себя какими-либо именами или периодами, а значит, придерживаюсь более широких мировоззренческих позиций. Мое мнение о Сталине в истории диаметрально расходится с мнением Л.А. Клячко. Высказать же мнение о пользе или вреде того, что делаю я,- это право не мое, а читателей. Им и судить.